Дмитрий Быстролетов - Para Bellum [журнальный вариант]

— А этот второй больше не возвра­щался?

— Больше я ничего не видела.

— Квартиру вы заперли?

— Да.

— Дайте ключ.

Она нашарила ключ в кармане пальто, отдала его Гаю.

Соображать надо было быстро.

— Вам туда возвращаться не следует. Идемте. — Гай повел матушку Луизу к так­си, на ходу составляя план действий.

На такси ехать за Маргаритой нельзя. Значит, нужна машина Иштвана. Но Иштвану в это дело ввязываться тоже нельзя.

Значит, должен поехать Ганс. Взять Ганса, добраться до Иштвана — это не менее тридцати минут. Потом еще минут двад­цать на дорогу до дома, где ждет ранен­ная, может быть умирающая, Маргари­та... Долго, слишком долго! А может, сна­чала к Иштвану? Взять машину и самому поехать к Гансу? Но по времени будет од­но и то же.

Что делать? Поговорить с шофером так­си и положиться на его молчание? Исклю­чено! И куда девать матушку Луизу? По­ложим, о ней побеспокоится Альдона, пристроит в больнице у доктора Пауля. Но сейчас, куда ее сейчас?

Он поглядел вдоль улицы и заметил скромную вывеску маленького кафе. До­стал деньги, сунул в застывший, скрючен­ный кулачок матушки Луизы бумажку.

— Вот что. Видите кафе?

— Да, — еле слышно ответила она.

— Идите туда, выпейте кофе, согрей­тесь. Ждите там, за вами приедут. Только не уходите никуда. Повторяю: вам домой возвращаться нельзя.

Она застонала.

— А как же?..

— Ничего, ничего, все будет в порядке. Только ждите. Может быть, это будет ча­са через три, а может, и больше, но за ва­ми обязательно приедут. Вы меня поняли?

— Да... — как-то безнадежно произнес­ла она.

— Идите, прошу вас!..

Ему крупно повезло: Иштван оказался на месте, Ганс с Альдоной были тоже дома. Взяв машину Иштвана, Гай пригнал ее к Гансу. Попросил Альдону позвонить докто­ру Паулю, сказать, что будет пациент, нуждающийся в срочной хирургической помощи. Затем Ганс сел за баранку, Аль­дона с ним рядом, а Гай — на задний ди­ван. Ганс водил машину отлично. Даже то обстоятельство, что он должен был почти всю дорогу напряженно слушать и запоми­нать — Гай описывал дом, парадное, лест­ницу, квартиру матушки Луизы, давал ин­струкции на случай непредвиденных столк­новений, — даже при всем том Ганс сумел добраться до переулка, куда выходил двор дома матушки Луизы, на несколько минут раньше, чем рассчитывал Гай.

Ганс и Альдона, сохраняя вид неторопящихся людей, зашагали к подъезду, а Гай остался в машине, привалившись в угол. Мотор остался незыключенным, машину трясла мелкая частая дрожь, время от вре­мени перемежаемая судорогой, и Гай ма­шинально отметил, что мотор у Иштвана не­важный, а потом подумал, что эта дрожь похожа на графическую запись его душев­ного состояния с того момента, как раздал­ся звонок матушки Луизы.

Ганс с Альдоной скрылись в подъезде. Гай оглядел переулок. Редкие прохожие идут быстро, мужчины — с поднятыми во­ротниками пальто и надвинутыми на глаза кепками, женщины закутаны в платки. Хо­лодная январская слякоть всех гонит с улицы. Автомобилей — ни одного.

Так... Прошло полминуты. Ганс и Альдо­на уже поднялись на пятый этаж, уже дол­жны войти в квартиру... Маргариту надо ведь одеть — еще полминуты... Теперь взять ее под руки и свести вниз — если она способна передвигать ноги. Это еще минута. Пора им появиться...

И они появились, но не так, как ожи­дал Гай: Ганс нес Маргариту на руках. Аль­дона, идя сбоку, поправляла длинный, волочащийся концами розовый шарф.

Ганс опустил Маргариту на сиденье к Гаю, сел за руль и рванул машину с места на полную скорость. До больницы доктора Пауля, который их уже ждал, предупреж­денный Альдоной, езды было самое малое минут двадцать, но они за всю дорогу не обменялись ни словом. Только уже поря­дочно отъехав, Ганс через плечо, не обора­чиваясь, протянул Гаю маленький револь­вер.

При первом взгляде на лицо Маргариты Гай понял, что она жива. Но дыхание было очень частое и поверхностное, с легким свистом. Пульс учащенный, плохого напол­нения, почти нитевидный. Гай поддерживал Маргариту рукой под лопатки, положив го­лову ее себе на плечо.

Взяв в другую руку револьвер, он ос­мотрел его, понюхал дырку ствола: стре­ляли... Это был крошечный револьверишко из тех, что в обиходе принято называть дамскими. Перламутровая отделка рукоятки и никелированный ствол заставляли сравни­вать его с театральным биноклем. И по де­ловым возможностям эта игрушка соотно­силась с настоящим боевым оружием так же, как театральный бинокль соотносится с пятидесятикратной подзорной трубой. Считалось, и не без оснований, что убить из такого пугача можно только муху, но не человека. Разве лишь в упор... Однако ма­тушке Луизе, судя по всему, валявшийся на полу бездыханный эсэсовец не помере­щился. Значит, Маргарита убила его из этого пугача...