Array Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

Душа тобою сожжена… Что там за молния видна?
Ты проливаешь кровь мою… Скажи мне, что это за нож?

Я плачу и не прячу слез, поток любви меня унес.
Так пощади же ты меня! Кругом — буруны, гребни — сплошь.

Поток — везде, со всех сторон… Тебе — по щиколотку он,
А мне дошел до головы. О, неужели не спасешь?

Пусть ты неласкова и зла, пусть мне другого предпочла,
Ты знать, конечно, не могла, как на меня он непохож.

Нет ко мне благоволенья, мы опять с тобою в ссоре.
Не ступила ты и шагу, чтобы мне помочь в разоре.

Душу ржавчиною скорби ты осыпала, не глядя,
Что легла на сердце с неба тень печальная лазори.

Дни мои ты помрачила — я ни разу из почтенья
Не сказал любимой ясно о своем великом горе.

Ты своим лукавым взглядом кровь мою пила, как воду,
Я слабел и все не видел снисхождения во взоре.

В гневе ты сказала: «Мигом я сверну ковер беседы!».
Но ведь не был он развернут. Что свернешь в пустом задоре?

Думал я, что ты — лекарство для измученного сердца,
Ты — недуг, и невозможно исцеление от хвори.

Хакани — он твой навеки! Что ж ты сердце разоряешь?
Грабишь ты свое жилище… Так не скажут и о воре.

Твой нрав безжалостен, как прежде. Была ты злой и столь же зла.
Твои глаза не увлажнились, когда ты грудь мою сожгла.

Бывает, что враги, смирившись, стыдясь людского осужденья,
Мир заключают хоть притворный, но ты готова жечь дотла.

Истерся мой язык от жалоб, он стал во рту как волос тонкий.
Но ты ни на волос уменьшить свое насилье не могла.

Ты эту горестную душу своим не радовала ликом,
Душа моя с тобой не стала, как твой прекрасный лик, светла.

Ты, как жемчужину, пронзила мое измученное сердце,
Как раковину, грудь разверзла, но исцеленья не дала.

Любовь к тебе мной овладела, над головою воду выпив,
И долею души безвинной скорбь неизбывная была.

Жестокая, в делах насилья ты этому подобна миру,
Но даже мир жестокосердный такие не творил дела.

Ты в изобилии усыпав дорогу Хакани шипами,
К Земле ни разу не нагнулась, ни одного не подняла.

Межу свиданий и разлук тоска влеченья перешла,
И вижу я, что боль моя черту леченья перешла.

Стараньями загублен труд, мяч быстрый мимо пролетел,
Клюка човгана в длань врага в час помраченья перешла.

Одно занятье в эти дни, печаль одна — любовь к тебе,
Ей невозможно пренебречь, миг — и в мученье перешла.

Когда смогу тебя достичь? Ведь наша встреча, словно конь,
Ристалищ двадцать перейдя, в край разлученья перешла.

Лишенный властелина мир простит соблазн любви к тебе,
Ведь вера отлетевших дней грань отреченья перешла.

Полу халата Хакани ручей кровавый омочил,
Нет, не полу, а воротник волна теченья перешла.

Как ощипанная птица я в руках у палача.
Я стою перед тобою, как безглавая свеча.

Горько на тебя глядеть мне при сопернике украдкой.
Я живу, тебя не видя, участь жалкую влача.

Знай: стрела борца за веру тонкий волос расщепила,
Но души незримый пояс рассекла ты без меча.

Мне в любви клялась недавно и немедля изменила,
Обещала мне свиданье и уходишь, хохоча.

О тебе душа мечтает, устремляясь в мир свиданья,
И мгновенно сотни поприщ пробегает сгоряча.

Погляди: сердцá упали в тень у стремени любимой,
Головы лежат у трона, ей отсечены сплеча.

Хакани! От силы страсти дрогнули укоров цепи
Так, что звенья разорвались и рассыпались, бренча.

Ты — судья души! Отчего же ни полслова не слышишь ты
И меня, о господи боже, чуть живого, не слышишь ты?