Авессалом Подводный - Муравейник

Из Владивостока веселая тетя
решила проехаться на бегемоте,
шакале, акуле и тигре разом —
ужасно склонялась она к проказам!

Проворный старик из Турищева
гордился своей бородищею:
ею пол подметал
и белье полоскал
плодотворный старик из Турищева

Расторопный старик из Донецка
свою старость встречал молодецки:
он однажды на спор
поплыл на Босфор,
и теперь говорит по-турецки.

У меня есть кот Мурлыка;
очень я к нему привыкла —
серому, пушистому.

Если я играю поздно,
смотрит глазом он серьезным:
спать пора ложиться, ну?

А с утра на подоконнике
наблюдает он, как школьники
в школу направляются.

Ох, не любит он учиться!
Пьет из блюдечка водицу,
лапкой утирается.

У меня есть братик Вовка,
но шагает он неловко,
часто спотыкается.

А потом опять встает
и немножечко идет,
но не ушибается.

Вот тетрадь для рисования,
в ней исполню я задание.
Нарисую загогулину —
бультерьершу тети Юлину.
Круглый маленький квадратик
наверху листа тетради —
это огурцов кадушка
или мамина подушка.
Справа — хилый человечек,
рядом — стадо трех овечек,
и зеленая трава
синим карандашиком,
и еще моя кровать —
чуточку упавшая.

Бабу Олю я люблю,
ей идею подарю:
я за бабу чищу зубы,
я ее надену шубу,
я в двенадцатом часу
пищу внуку принесу.
Приготовлю я еду,
на работу я пойду,
все, что надо, сделаю
очень даже смело я.
А за это баба Оля
за меня побудет в школе!

Из кубиков мы строим дом,
и в нем приют себе найдем:
отличное жилище,
вот только жаль, без пищи.

Очень жарким зимним утром
я отлично загорю,
а под вечер в теплой куртке
встречу летнюю зарю.

Вместо школы — в зоопарке
буду истину искать,
и от жизни все подарки
уложу с собой в кровать.

Луна по небесам плыла
и звезды наблюдала,
и мне рассказов, где была,
поведала немало.

«Стоит Телец, суров на вид,
а рядом с ним — Баран,
и у Тельца во лбу горит
звезда Альдебаран.

Недалеко — роскошный Лев;
потупив очи — Дева:
поет пленительный напев
созвездий королева.

Там Рыбы плещут в озерке,
где хочется уснуть,
Стрелец несется вдалеке
и ясен Млечный Путь».

Я думаю, что дикобраз
отчасти даже симпатичен,
и чей-то радует он глаз,
хотя для многих непривычен.

Пускай в иголках вся спина
и длинный, острый нос,
Австралия — его страна,
он там исправно рос,

и стаи сумчатых волков
нисколько не робел,
и свой игольчатый покров
он вырастить сумел!

У гепарда с крокодилом
странный вышел разговор
на скале у реки.
— Зубы — истинная сила!
Прожую я на спор
хоть кого из реки! —
заявил крокодил.
— Счастье в мире — на просторе
и в проворстве длинных ног, —
говорил гепард;
— на равнинах и предгорьях
много вкусных антилоп, —
объяснял гепард.

Разные ноги — разные вкусы;
а кто-то салат обожает капустный!
Кто?

Спросил цыпленка бегемот:
— Скажи, на тонких ножках
клевать по зернышку пшено
рискованно немножко?
Схватить червя исподтишка
наверно, очень трудно,
нет у перьев тебя пока,
и крыльев нет покуда?

Ответил доблестный птенец:
— С твоею толстой шкурой
как раз плескаться на волне,
плыть наравне с акулой.
А я храню мою мечту:
петь утром на заборе,
и очень скоро подрасту,
и возмужаю вскоре!

Гепарду нужно много знаний,
без них не проживешь в саванне,
и как бы скоро ты не бегал,
не попадешь без них к обеду.

Говорит корова: «Му!
Я чего-то не пойму,
почему такое вымя
не приносит маме имя?!»

На утесе, на скале
одиноко в октябре.
Там одни морские свинки
мерят горные ботинки.

Вылез сом из омута,
шевелит усищами:
«Хорошо, мол, дома-то,
много всякой пищи!»