Авессалом Подводный: Муравейник

Ерш не очень-то пригож,
но знает где водиться:
рядом с ним все рыбы сплошь —
как императрицы!

С самого утра
маленького осетра
мучат большие сомнения:
так ли уж рыба-кит
на деле страшна на вид,
как от нее впечатление?

Гордый страус важно ходит
по Австралии.
Хорошо ему в природе —
но не далее.

Чудо-рыба камбала
очень плоская с утра;
да и к вечеру, признаться,
животу не состояться!

Длинный рыжий лисий хвост
меж ногами путался.
Тот не дотянется до звезд,
кому лисица — спутница.

Волку зубы — украшенье,
белые да острые,
а овечкам — устрашенье,
сереньким и пестреньким.

Полосатый грозный тигр
не любитель шумных игр.
Он живет в глухой тайге,
темной, уссурийской.
С ним на дружеской ноге
только его киска.

Змея — холоднокровная,
по линии — неровная,
характером сокрытая
и очень ядовитая.

У ежика лукавый нос
и острые иголки.
На них он яблоко унес
и скрылся втихомолку.

Дельфины плещутся в воде,
родной для них морской среде,
из живота рождаются
и молоком питаются
большой морской коровы,
для них на все готовой.

Мой знакомый бегемот
знает все наперечет:
сколько в море есть воды,
чем мурлыкают коты,
сколько искр в огне бенгальском,
сколько рек в стране китайской, —
только вот одна беда:
мне не скажет никогда!

Сказал бегемот корове:
— Мне бы твое здоровье!
Мне бы твое спокойствие,
и жил бы в свое удовольствие!
Ответила грустно корова:
— Это только на вид я здорова,
и для всех мое полное вымя
интереснее даже, чем имя!

У меня есть бегемот —
превосходный пешеход.
Ходит он крутыми тропами
и совсем не громко топает
Его обширные бока
всегда видны издалека
а толстенькие ножки
любой пройдут дорожкой.

Говорят, в лесу акула
ночью глазок не сомкнула:
с ней визжа играли в прятки
озорные акулятки.

Плыл по небу толстый кит,
одинешенек на вид;
грозной тучей притворялся,
но никто не испугался.

Опустившийся на дно
старый аист
смотрит вечером кино,
развлекаясь.

А болотные пиявки,
взявшись за руки,
хоровод ведут на травке,
что комарики.

Вышли рыбы из реки
пляжем прогуляться,
а лихие рыбаки
только удивляются.
Сушат утром рыбаки
сети на деревьях.
Рыбы смотрят из реки
и глазам не верят.

Говорит ворона: «Карр!
Я летала на базарр,
много не наторговала,
только перья растрепала».

Ходит щука на хвосте,
играет на гармонике;
склонна щука к полноте,
но за живот не троньте!

Говорят, что рыба-молот
холост, беден и немолод,
и себе, бедняга, в спальню
с горя ставит наковальню.

У запруды на реке
пять слоняток налегке
так резвились и плескались,
что немного заигрались…
Вышли утром рыбаки —
ни запруды, ни реки;
только малый ручеек
ласково журчит у ног.

Цыплята, поджавши лапы,
в небеса полетели,
а Петя с мамой и папой
молча на них глядели.
Петя учил уроки
за маму и папу вместе.
Клевали его за ноги
цыплята в горячем тесте.

Молодая стрекоза
верхом на мотоцикле
отпустила тормоза —
и крылышки поникли.

Как-то раз две черепахи
танцевали танго;
их морщины и мордахи
выглядели странно.
Две веселых черепахи
под грозу попали.
Но не умерли от страха —
взяли да сплясали.

Уплыл однажды бегемот
вглубь океанских вод,
и там теперь всегда живет,
хотя не кашалот.

В Африке, на речке Нил
обитает крокодил
по прозванию Нектар,
очень странный экземпляр:
Целый день он чистит зубы
беленьким песочком,
и по сердцу бы ему бы
чистить их и ночью!

Очень круглая луна
висит на небосклоне.
К звездам прыгнула она,
спасаясь от погони.
Семь волков бежит за ней,
четырнадцать оленей,
и огнедышащих коней
никак того не менее.