Владимир Высоцкий - Избранное

Он три дня уж, почитай, ходит злой и пьяный,

Перед тем, как приставать, пьёт для куражу.

Ты, болтают, получил премию большую!

Будто Борька — наш бугай — первый чемпион!

К злыдню этому, быку, я тебя ревную

И люблю тебя сильней, нежели чем он.

Ты приснился мне больной, пьяный и угрюмый,

Если думаешь чего, так не мучь себя.

С агрономом я прошлась, только ты не думай, —

Говорили мы весь час только про тебя.

Я-то ладно, а вот ты — страшно за тебя-то.

Тут недавно приезжал очень важный чин,

Так в столице, говорит, всякие развраты,

Да и женщин, говорит, больше, чем мужчин.

Ты уж, Коля, там не пей — потерпи до дома.

Дома можешь хоть чего — можешь хоть в запой.

Мне не надо никого, даже агронома.

Хоть культурный человек — не сравню с тобой.

Наш амбар в дожди течёт — прохудился, верно.

Без тебя невмоготу — кто создаст уют!

Хоть какой, но приезжай, жду тебя безмерно.

Если можешь — напиши, что там продают.

[1966]

Не пиши мне про любовь — не поверю я.

Мне вот тут уже дела твои прошлые!

Слушай лучше: тут с лавсаном материя.

Если хочешь, — я куплю, вещь хорошая.

Водки я пока не пью, ну ни стопочки!

Экономлю и не ем даже супу я,

Потому что я куплю тебе кофточку,

Потому что я люблю тебя, глупая!

Был в балете: мужики девок лапают,

Девки все, как на подбор, в белых тапочках.

Вот пишу, а слёзы душат и капают —

Не давай себя хватать, моя лапочка!

Наш бугай — один из первых на выставке,

А сперва кричали, будто бракованный!

Но очухались, и вот дали приз-таки.

Весь в медалях он лежит, запакованный.

Председателю скажи, — пусть избу мою

Кроет нынче же и пусть травку выкосит,

А не то я тёлок крыть не подумаю.

Рекордсмена портить мне? Накось выкуси!

Пусть починят наш амбар, ведь не гнить зерну!

Будет Пашка приставать — с ним, как с предателем!

С агрономом не гуляй, ноги выдерну!

Можешь раза два пройтись с председателем.

До свидания! Я — в ГУМ, за покупками.

Это — вроде наш лабаз, но со стёклами.

Ты мне можешь надоесть с полушубками,

В синем платьице с узорами блёклыми!

Р. S. Тут стоит культурный парк по-над речкою,

В нём гуляю и плюю только в урны я,

Но ты, конечно, не поймёшь, там за печкою,

Потому ты — темнота некультурная.

* * *

В заповедных и дремучих, страшных муромских лесах

Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх.

Воет воем, что твои упокойники.

Если есть там соловьи — то разбойники.

Страшно, аж жуть!

В заколдованных болотах там кикиморы живут, —

Защекочут до икоты и на дно уволокут.

Будь ты конный, будь ты пеший — заграбастают,

А уж лешие так по лесу и шастают.

Страшно, аж жуть!

А мужик, купец и воин попадал в дремучий лес,

Кто за чем — кто с перепою, а кто сдуру в чащу лез.

По причине попадали, без причины ли,

Всех их только и видали, — словно сгинули.

Страшно, аж жуть!

Из заморского из леса, где и вовсе сущий ад,

Где такие злые бесы — чуть друг друга не едят,

Чтоб творить им совместное зло потом,

Поделиться приехали опытом.

Страшно, аж жуть!

Соловей-Разбойник главный им устроил буйный пир,

А от них был Змей трёхглавый и слуга его — Вампир.

Пили зелье в черепах, ели бульники,

Танцевали на гробах, богохульники!

Страшно, аж жуть!

Змей-Горыныч взмыл на древо, ну раскачивать его:

— Выводи, Разбойник, девок, пусть покажут кой-чего!

Пусть нам лешие попляшут, попоют,

А не то я, матерь вашу, всех сгною! —

Страшно, аж жуть!

Соловей-Разбойник тоже был не только лыком шит.

Свистнул, гикнул, крикнул: — Рожа, гад, заморский паразит!

Убирайся без бою, уматывай!

И Вампира с собою прихватывай! —

Страшно, аж жуть!

Все взревели, как медведи: — Натерпелись столько лет!

Ведьмы мы али не ведьмы? Патриотки али нет?!

Налил бельма, ишь ты, клещ, отоварился!

А ещё на наших женщин позарился! —

Страшно, аж жуть!

И теперь седые люди помнят прежние дела —

Билась нечисть грудью в груди и друг друга извела.

Прекратилось навек безобразие,

Ходит в лес человек безбоязненно.

И не страшно — ничуть!

[1966]

* * *

Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.

Дуб годится на паркет, — так ведь нет:

Выходили из избы здоровенные жлобы,

Порубили все дубы на гробы.