Михалис Пиерис - Мама – глубина – источник

Mά ποῦ εἶναι ἡ ζωή μας;
Ποῦ εἶν’ ἡ ζωή μας ἡ ἀληθινή;

Πόσο θά ζοῦμε στήν ψευτιά τῶν φαύλων
ἐπιζώντων τῆς πολιτείας τῶν κλεφτῶν
μοιχῶν, φονιάδων, προδοτῶν
χρηματιστῶν κ’ ἐμπόρων;

Mά τί εἶν’ αὐτά πού σκέφτεσαι
τόσο μακριά καί τόσο μόνος, ἀντί
γιά ἧρωες μιλώντας γιά προδότες ―εἶπα
καί συντρομάχτηκα σάν ν’ ἄκουσα
φωνή μές στή φωνή μου. Ἦταν Aὐτός
σέ γνώρισα μισός καμένος σκοτεινός
σάν τή μισή πατρίδα, ἤσουν Aὐτός
καί μίλησες μέ λόγια πικραμένα…

… σ’ ἄλλη πατρίδα ἔζησα παντοτινή
κι ὡραία, σ’ ἄλλη πατρίδα, ὄμορφη
κι ἐλεύθερη μές στή σκλαβιά πορεύτηκα
καί οἱ συντρόφοι σκλάβοι ἀληθινοί
σκυλεύουν τόν Ἀγώνα, σέ τάχα ἐλεύθερη
πατρίδα ζοῦν κι ὅλα τά ξεπουλοῦν
ξετσίπωτα στόν κάθε εἰσβολέα…

εἶπε κι ἐστάξαν δάκρυα ἀπ’ τή μορφή του
τρία πυρακτωμένα δάκρυα, καθώς
γινόταν κάρβουνο ξανά κι ἀπό κοντά μου
χάνονταν, ὄνειρο μνήμης ζωντανό
τήν ὥρα πού μέ ἔπνιγε βρόγχος τῆς προδοσίας.

Kαί ξύπνησα ξανά μές στό παρόν
καί ἤμουν σάν ἀπό ἐφιάλτη κάθιδρος
καί πυρωμένος, σέ κοίταζα πού κοίταζες
παράξενα καί δέν μποροῦσα νά μιλήσω
μόνο κατέβασα τό χέρι κι ἐσύ τό πῆρες
καί τό φίλησες στίς τρεῖς σταλαματιές
καί ρώτησες καί σοῦ ’πα δέν γνωρίζω
μόνο πού τρέμω ξέροντας πώς εἶδα
τήν πατρίδα μου γιά πάντα μοιρασμένη…

Kι ἐσύ δέν εἶπες λόγια δύσκολα
μόνο ψιθύρισες ἁπλά τίς μετρημένες
λέξεις τῆς ἀγάπης. Kαί εἶμαι ἐδῶ
καί μή φοβάσαι. Σ’ ἀγαπῶ.
Kαί θά θυμάμαι πάντα τίς ὥρες
πού ζήσαμε. Tίς τόσο ἀληθινές.

Ἄς ἦταν πορνικές κι ἔξω ἀπό κάθε νόμο.

Ребенок, мальчик босоногий по полям
как вихрь несется – холмы, овраги, валуны,
пригорки, пожарища. Ущелья, засохшие
речки, «лужки-лужайки средь лесов» 13 13 Цитата из фрагмента кипрской лирики 16-го века: Λαξίδια μου σφαλιστικά και στράτες σιγισμένες απάχτυπες και μοναχές […] όρη, βουνά μοναξικά, κάμποι μου μπιστεμένοι, χόρτα μου δροσοφύτευτα κι αθθοί μου μυρισμένοι… Лужки-лужайки средь лесов и тихие тропинки, уединенные теньки и нежные травинки […] Горы, холмы пустынные, и будто первозданные cады со свежестью листвы, цветы благоуханные… (пер. Л.Арданова) ,
душа за птичками палкой-ловушкою 14 14 Палка-ловушка (греч., кипр. ξόβεργα) – палка, намазанная клеем, использовалась для ловли маленьких птичек. тянется.

И дедушка, присев на берегу
реки и приоткрыв свою из грубой кожи торбу,
грозно приказал: «а ну иди, проверь ловушки!»
я пошел и, удаляясь, видел
как он жует неторопливо ломоть
хлеба и сухой халлуми.

Ребенок, мальчик среди высохших полей
и огородов. 15 15 Сухие огороды (греч., кипр. περβόλια ἄνυδρα ) – особые сады или огороды с растениями, переносящими засуху и не требующими полива.

«Горы, холмы пустынные» 16 16 См. примеч. 13 (там же). и школа –
ад, в котором жили и росли
со страхом и следами от побоев.
Рассветы кипрские – как тот, когда, мой друг,
в детских штанишках и рубашке ситцевой
стоял ты, и топорщились набитые карманы.
«У меня птички» ты сказал, и мы пошли
на склон горы, на мягкую
траву. Не было слаще еды, чем та,
в тот день прозрачно-пряный… и таинство
священное природы перед нами…

в местности горной ледяной источник,
склоняюсь за водой и вижу отражение –
не осознал, не понял как я вырос, изменился…
и тут услышал будто стук в душе моей.
Открылась дверь, а там – зеленый мир
благоуханные, дивно-прекрасные деревья
любви. И чудный щебет птиц
и нежный шепот ветра…

…прошелся вдоль ручья, у поворота русла
остановился. Горчица полевая, мох,
ладанник, шерстоцвет, колючки – о, пусть бы
дождь, Всевышний, Боже мой, пускай бы
дождь наполнил снова в этих лесах
подарками корзинки дня…

Заросли мирта и горчицы, косой овраг
крутой, склон с абрикосами, бегом с тобой
спустились. На берегу реки недалеко от брода
одежду сбросили, в поток упали нагишом,
с ласкою прежде нам неведомой, под чарами
плеска воды забывшись, – пока над нами
не раздался свист сиплый полевого сторожа. 17 17 В ту эпоху в аграрных районах на Кипре полевой сторож выполнял функцию полицейского, блюстителя порядка.