Михалис Пиерис - Мама – глубина – источник

Однажды утром нас собрала Андроники,
сказала: все здесь. Права на собственность,
договора. Что мы имеем,
откуда получили это, как
разделим. По справедливости
сначала сделаем пять равных долей
и после бросим жребий –
пускай что выпадет кому, то выпадет.
Я так хочу. Не так, так делали отец
и дед, отписывая каждому
что им самим хотелось, как если бы
все им принадлежало, все они создали.

Это пришло к нам. Так было угодно мойрам.

Каждому из вас должна достаться
по праву доля. Нас много.
Мы большая яблоня.
Поэтому до нас дошло (столько
колен и долей!) хорошее наследство.
Благодаря ему мы чувствуем в земле
крепкие наши корни. Теперь послушайте
наш перечень имущества.
А после бросим жребий.
Вас пятеро – и будет пять долей.

Один надел 8 8 Традиционные единицы измерения земельных участков на Кипре – проста́дий ( προστάθιν ) и шка́ла ( σκάλα ). Простадий равен примерно 341,5 кв.м. (3600 кв.греч.футов), это 1/4 или 1/3 шкалы. в Сирка́не и
в Скутелли́н один. В Дальнем Сирка́не
в Монасты́рке, в Хрисомилье́с,
в Лива́дке – всего двенадцать
шкал и три простадия, и достаются каждому
почти две с половиной шка́лы. В Карми́ри,
в Ма́ври Си́кья и в Пига́ди
все сорок шкал у нас и четыре
проста́дия. Дальше за Ла́ккон, за
деревней, и в Ало́нии – прекрасные
земли садовые с водой проточной,
двадцать пять шкал. В точности поровну
на пятерых. Среди полей Запфи́ры
во Фракти́ ́́имеются еще у нас деревья.
Оливы и рожковые деревья,
десять и пять корней.
В По́фу, в Тератсо́н и в Рка́чидес,
и в Халазие́с имеются участки,
шкал каждому не меньше двадцати.
В Анту́сии пять саженцев миндальных,
каждому по одному. В Си́р́ихе,
и в Лифкья́н, и в Аи Йо́рки,
и в Де́исин, и в Герампелья́н
когда-то были наши земли, но потеряли их
из дедов ваших те, кто были нерадивы.
И мой отец, не наделенный даром вести
хозяйство, отдал наш старый виноградник
Димитрию, сыну Стратура́, а Михаи́лис,
сын Сало́м́ии, взял Котчино́ю,
отец Василий Лаксия́н взял Ставрину́,
а Бенарди́с, критянин, наш самый красивый
сад – тот, что вблизи Ало́нии.

Σήμερα ἔβρεχε στό Σίδνεϋ κι ἔκανε κρύο πολύ
τήν ὥρα τῆς ταφῆς. Στή Λευκωσία καύσωνας
σαράντα δύο καί μισό κ’ἐσύ μπῆκες ἔχοντας
στό χέρι ἕνα καλάθι βάρτικα, γεύσεις
τῆς παιδικῆς μας ἡλικίας. Ἔφαγα λίγα σύκα
ἀργά καί γέμισαν τά μάτια μου. Πόσες φορές
μᾶς εἶχε κυνηγήσει ξέπνοη καί βρήκαμε
καταφυγή στίς πιό ψηλές κορφές τῆς βάρτικης,
τρώγαμε σύκα σάν τίς συκαλλίδες καί
τήν κοροϊδεύαμε
πού δέν μποροῦσε νά μᾶς φτάσει, θεριό
ἀνήμπορο, μονάχο κι ἔρημο, ἀνυπεράσπιστη
μές στό σκληρό χωριό σάν νά ’ταν δίχως ἄντρα
πάνω σέ πέτρα κάθονταν χλωμή καί κουρασμένη
κι ὅλο ἀπειλοῦσε νά μᾶς μαντατέψει
στόν πατέρα πού ὅλο ἐρχόταν κι ὅλο ἔλειπε.

Σήμερα ἔβρεχε στό Σίδνεϋ, «μά δέν κρυώνουν
οἱ νεκροί», τούς εἶπε, «γιατί ἔχει φύγει τό κορμί
ἐδῶ καί χρόνια». Κι ἄρχισε νά λέει λόγια σοφά
τοῦ πρόπαπποῦ της, πώς εἶναι χῶμα καί νερό τό
σῶμα, φυραίνει, λιώνει ἐν ζωῆ κι ἀκοῦς τριγύρω
σου ἕνα φλοῖσβο, εἶναι τό ἀεράκι τῆς ψυχῆς,
ὁ νοῦς, οἱ σκέψεις καί τά αἰσθήματα, αὐτά
σέ τριγυρίζουν ἕως τό θάνατό σου κι ἄς ἔχει φύγει
τό κορμί. «Νά μή μέ κλάψετε», τούς εἶπε, «τόν
ἔχω ἀντικρύσει κάμποσες φορές καί γνώριζα τήν
ὄψη του πρίν φτάσει αὐτή ἡ μέρα, παλέψαμε
πολλές φορές τόν νίκησα καί πῆρα
παρατάσεις, πότε γιά γάμους καί χαρές
πότε γιά λύπες καί θανάτους
πότε γιατί περίμενα τούς ξένους μου

νά ’ρθοῦν ἀπ’ τήν πατρίδα».

В Сиднее шел сегодня дождь и было холодно
в час похорон. А в Никосии зной, плюс сорок
два и выше. И ты пришла, держа в руках
корзинку с вартикой 9 9 Ва́ртика – кипрская разновидность инжира (смоквы). Плоды вартики крупные и считаются особенно вкусными. , тем самым вкусом
нашего детства. Я откусил чуть-чуть, не
торопясь, и сами по себе глаза наполнились
слезами. Ах, столько раз она гоняла нас,
негодных, ну а мы, мы прятались в верхушках
этих смокв и ели сладкие плоды как птички-смоквоедки и ее дразнили, что нет, не может
нас достать, куда ей, а она, несчастная и
одинокая, такая беззащитная, словно
безмужняя в деревне с нравами суровыми,
сидела бледная, уставшая на камне и все
грозилась рассказать отцу, который будто бы
задаст нам взбучку, как придет, но каждый раз,
когда он приходил, нам все прощалось.