Эдвард Лир - Чистый nonsense (сборник)

Юный житель равнинной Айовы
Восклицал: «Где ж сокроем её мы!»
Горевал о сестре он,
Что раздавлена древом,
Дубом, росшим на землях Айовы.

There was an Old Man who forgot,
That his tea was excessively hot.
When they said, ‘Let it cool,’
He answered, ‘You fool!
I shall pour it back into the pot.’

Был старик, тот, который забыл,
Сколь горячим чаёк его был.
«Дай остыть ему в чашке!»
А старик: «Вы дурашки!
Вылью в чайник, откуда добыл».

There was an Old Person of Diss,
Who said, ‘It is this! It is this!’
When they said, ‘What?’ or ‘Which?’ —
He jumped into a ditch,
Which absorbed that Old Person of Diss.

Был персонистый старец из Дисса,
«Вот оно! Вот оно!» – он твердил всё.
На вопрос: «Что оно?»
Он в канаву, на дно,
Сиганул, и пропал житель Дисса.

There was an Old Person of Harrow,
Who bought a mahogany barrow,
For he said to his wife,
‘You’re the joy of my life!
And I’ll wheel you all day in this barrow!’

Приобрёл некий старец из Хэрроу
Тачку славную красного дэрроу,
И сказал он жене:
«Будешь, свет мой, на ней
Целый день ты кататься по Хэрроу!»

There was an Old Man whose giardino
Produced only one little bean O!
When he said, ‘That’s enough!’
They answered, ‘What stuff!
You never can live on one bean O!’

Во садочке взрастил старичонко
Одинокий бобовый стручонк О!
И сказал: «Есть еда!»
А ему: «Ерунда!
Не прокормит тебя твой стручонк О!»

There was an Old Person of Brussels,
Who lived upon Brandy and Mussels.
When he rushed through the town,
He knocked most people down,
Which distressed all the people of Brussels.

Выпив бренди, старик из Брюсселя
Кушал мидии и от безделья
Бегал, шумно дыша,
Всех прохожих круша,
Огорчал населенье Брюсселя.

There was an Old Man of the hills,
Who lived upon Syrup of Squills;
Which he drank all night long,
To the sound of a gong,
That persistent Old Man of the hills.

Жил старик с бугорка небольшого
На сиропе из лука морского;
Пил сироп ночью тёмной,
В гонг дубася огромный,
Стойкий старец с бугра небольшого.

There was an Old Man with a book,
Who said, ‘Only look! Only look! —
Osquation, Obsgration —
At Waterloo Station —
Enquire if there ain’t such a book!’

Раздобыл старичок где-то книжку,
Бегал с этою книжкой вприпрыжку,
Бормоча: «На вокзале
Ватерлоо, трали-зали,
Раздобудьте такую же книжку!»

There was an Old Person of Twickenham,
Who whipped his four horses to quicken ‘em;
When they stood on one leg,
He said faintly, ‘I beg
We may go back directly to Twickenham!’

Старичок, обретавшийся в Твикнеме,
По четвёрке хлестал с диким гиканьем,
Поднял всю на дыбы
И сказал: «Надо бы
Воротиться немедленно в Твикнем мне!»

There was an Old Person of Bradley,
Who sang all so loudly and sadly;
With a poker and tongs,
He beat time to his songs,
That melodious Old Person of Bradley!

Старичок мелодичный из Брэдли
Пел тоскливо и зычно намедни;
Кочерёжкою длинною
И щипцами каминными
Каждый такт отбивал житель Брэдли.

There was an Old Person of Cheam,
Who said, ‘It is just like a dream,
When I play on the drum,
And wear rings on my thumb
In the beautiful meadows of Cheam!’

Молвил старец персонный из Чима:
«Явь от грёзы ведь неотличима,
Коль на чудном лугу
В барабан бить могу,
Весь в перстнях, недалечко от Чима!»

There was an Old Man who made bold,
To affirm that the weather was cold;
So he ran up and down,
In his grandmother’s gown,
Which was woollen, and not very old.

Был один старичок сумасбродный,
Недовольный погодой холодной;
Взад-вперёд бегал сей
В платье бабки своей,
Шерстяном, а покрой – старомодный.

There was an Old Man who felt pert
When he wore a pale rose-coloured shirt.
When they said, ‘Is it pleasant?’
He cried, ‘Not at present —
It’s a leetle too short – is my shirt!’