Юлия Качалкина - Редакция

Хесин (хмурясь) . Вода-то прозвонилась. А вот Ицкович – нет. И это плохо. (Думает. Потом берет трубку внутреннего телефона и куда-то звонит.) Аллё! Это Хесин из «Первопечатника». А вот у нас совсем не работает телефон. Кто-нибудь может его починить? А то мы плачем. Да. Нет. Тот, по которому я говорю, – работает. Как бы я тогда по нему говорил? Ага. Жду (вешает трубку) . Идиоты. Страна непуганных идиотов. Сашенька, я сейчас вернусь.

Хесин уходит из комнаты в проходную. В это время Воскресенский пытается найти в его сумке еще хотя бы один пирог, но ничего не находит и возвращается читать газету. Хесин приходит через пять минут с целой охапкой книжек.

Хесин. Вот они, издатели, паразиты! Опять шлют на рецензию. Мы еще те не отпятирили. Кто у нас пятерку новинок писал? Ты? Не ты? А кто? (Кидает книжки куда-то на стол, не глядя.) Я здесь подохну, Саш. А я так еще хочу красоты!

Воскресенский (придвигается и гладит Хесина по голове) . Не плачь, мальчик. Все обойдется.

Хесин (яростно отмахиваясь) . У-уу, извращенец! Уйди, не мучай меня!

Кто-то стучит в дверь. Потасовка Хесина и Воскресенского прерывается, и оба видят на пороге Леву Булочкина. У Левы потный лоб, кудри приклеились к нему намертво; необъятная дубленка распахнута, из-под нее торчит форма цвета хаки. В руках – огромный желтый рюкзак. Взгляд безумный.

Хесин (закручиваясь вокруг собственной оси на стуле) . Левочка! А когда ты последний раз мылся? Нам с Сашей просто интересно.

Лева (тяжело глядя на Хесина) . Ой, уймись, Ось! Вчера – и ты мне спину тер. Привет, Саш! Ну, кто нас сегодня? А?

Хесин. Да как обычно. Сами. Ладно, кроме шуток. Нужно писать филантропию. У Воскресенского – сифилис с нарушением всех рефлексов, и он писать не может. Очки с носа падают. Может, ты?

Лева (располагаясь на свободном кресле) . Гнать вас всех отсюда надо. А чего писать-то?

Хесин (осклабясь и жестикулируя). Ну, как всегда. Меня во власти не устраивает то, что свою зарплату я пропиваю быстрее, чем ее успевают не заплатить.

Лева. Ось, мы же – частные.

Хесин. Тогда за то, что быстрее успевают пропить другие. Ну, придумай что-нибудь. Ты же умный.

Воскресенский (делает круглые глаза и тычет пальцем в газету) . У-оо! Тут реклама!

Хесин (назидательно) . Да, Сашенька. Мы живем в стране развитого капитализма.

За их спинами возле двери слышится извиняющееся покашливание. Все трое нехотя поворачиваются.

Автор. Кх-кхм!

Звонит городской телефон.

Хесин (не снимая трубки – в пространство) . Аллё!

Лева (снимает трубку) . «Первопечатник». Аллё. Нет. Вентиляторы нам не нужны. Зимой мы впадаем в спячку и не мерзнем.

Вешает трубку.

Хесин (встает со стула, подходит к шкафу и развратно опирается на него правой рукой) . Здрасьте! С чем пожаловали?

Автор (смущаясь) . Я… мне… я вам звонил! Вчера. Вы сказали, что можно прийти и писать о книжках. Пройти у вас практику.

Все трое первопечатников лукаво переглядываются.

Хесин. Ну?

Автор (еще больше смущаясь) . Я… вот. Это, собственно, все.

Хесин. А ты учишься что ли?

Автор (оживляясь) . Да! Я студент МГУ им. Ломоносова, факультет журналистики. Мой научный руководитель – Зюзюкин Иван Иваныч!

Никто никак не реагирует на слова студента.

Хесин. Ну?

Автор. Он нам много рассказывал о вашей газете на семинарах! Мы даже писали работы, анализировали стиль ваших журналистов. Лично я делал литературный портрет Льва Семеновича Булочкина.

Булочкин поперхивается и нервно сглатывает.

Хесин. Ничего, Лева, не бойся. Мальчик делает тебе комплимент.

Автор густо краснеет.

Хесин. О книжках, говоришь? А кто тебе сказал, что мы пишем о книжках?

Автор. Ну, как же… у вас в выходных данных написано… Газета о книгах и…

Хесин. Да мало ли что там написано! Это все Илюшка, наш верстальщик, зараза, – балуется. А я спрашиваю, почему ты уверен, что мы и вправду пишем о книжках?

Автор. Ну…

Воскресенский (обращаясь к автору) . Где вы видите хотя бы одну книжку?

Между тем со стола соскальзывает какой-то томик и громко падает на пол. Автор вздрагивает.