Виктор Славкин - Серсо

Владимир Иванович.Я был женат четыре года. Освободился досрочно.

Петушок.Срочно до?..

Владимир Иванович.Десять, двадцать, двадцать пять… Нет, лучше высшая мера.

Валюша.Ты женоненавистник?

Владимир Иванович.Конкретно моей бывшей жены я ненавистник.

Кока.Отдайте, отдайте мне это письмо! Я должен наконец его получить. (Выхватывает письмо из рук Валюши.) Почерк у нее прелестный… Жаль, букву «ять» отменили.

Надя.А я раньше, в детстве, когда старые книги смотрела, я всегда думала, «ять» – это мягкий знак. Очень смешно получалось – «Христось Воскресь».

Кока.Эта буква у нее особенно пикантно выходила… Когда я читал ее письма, эта буква была для меня как поцелуй в конце слова. (Он начинает раскачиваться над столом в такт словам.) «Яблочек катился вокруг огорода, кто его поднял – тот воеводы воеводский сын. Шышел, вышел, вон пошел…»

Надя.Браво, браво! Это горелки!

Кока.Это только счет, только счет, а потом…

Надя.Что потом?

Кока.Ну, рассчитались – как потом? Как играют? «Гори, гори, масло, гори, гори ясно…»

За столом тотчас подхватывают: «Гори, гори, масло…» Все раскачиваются в такт.

Потом все соединяются парами, а горельщик впереди и стоит спиной. Ему говорят: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло, взглянь на небо – птички летят, колокольчики звенят…» Задняя пара бежит вперед, а горельщик ее ловит и не дает снова соединиться. Вот и все.

Владимир Иванович.Я думал, там целуются…

Петушок.Это ты с «бутылочкой» перепутал.

Кока.Стоя сзади, мы, конечно, целовались. Поэтому и обороняли своих дам от горельщика. «Гори, гори ясно, чтобы не погасло, взглянь на небо…» У взрослых то же самое, только присказка другая. (Наде.) «Любишь?»

Надя.«Люблю!»

Кока.«Купишь?»

Надя.«Куплю!»

Кока.«Покупай!..» Нас с Лизанькой никто не мог догнать. Я всегда обману горельщика, вильну у него под носом и встану вперед, тут уж Лизанька – и мы снова держимся за руки. Значит, горельщик, снова води! «Гори, гори, пень». – «По ком горишь?» – «По тебе, душа красавица девица». – «Любишь?»

Надя.Люблю!

Кока.«Купишь?»

Надя.Куплю!

Кока.«Покупай!» – и бежит… А я ловлю… Не поймал… Не поймал… (Закрывает лицо письмом, не в силах сдержать рыданий.)

Пауза.

Валюша.Николай Львович!.. Николай Львович!.. Ну вот, расстроили старичка.

Большая пауза.

В этой паузе начинает звучать голос Владимира Ивановича. Он читает свое письмо. Но никакого листка нет в руках его. А может быть, Владимир Иванович слышит какие-то слова и повторяет их вслух. Зыбкая атмосфера старого дома, мерцание свечей, шелест листвы за окном, витиеватость Кокиных воспоминаний…

Владимир Иванович.«Дорогая Наденька! Я имел слабость просить у вас разрешения вам писать, а вы – легкомыслие или кокетство позволить мне это. Ваш приезд в этот дом оставил во мне впечатление глубокое и мучительное. Этот день стал решающим в моей жизни. Чем более я об этом думаю, тем более убеждаюсь, что мое существование неразрывно связано с вашим; я рожден, чтобы любить вас и следовать за вами; всякая другая забота с моей стороны – заблуждение или безрассудство. Рано или поздно – не верите? – мне придется все бросить и пасть к вашим ногам. Милая! прелесть! божественная!.. А еще: ах, мерзкая! Знайте, я испытал на себе все ваше могущество, вам обязан я тем, что познал все, что есть самого судорожного и мучительного в любовном опьянении, и все, что есть в нем самого ошеломляющего. Если мы когда-нибудь снова увидимся, обещайте мне… Нет, не хочу ваших обещаний!.. Сейчас вы прекрасны, так же как в час переправы или же на антресолях, когда ваши пальцы коснулись моего лба. Это прикосновение я чувствую до сих пор – дерзкое, влажное. Но вы увянете; эта красота когда-нибудь покатится вниз, как лавина. Ваша душа некоторое время еще продержится среди стольких прелестей – а затем исчезнет, и никогда, быть может, моя душа, ее боязливая рабыня, не встретит ее в беспредельной вечности… Однако, взявшись за перо, я хотел о чем-то просить вас – уж не помню, о чем, – ах да, о дружбе… Эта просьба очень банальная, очень. Это как если бы нищий попросил хлеба – но дело в том, что мне необходима ваша близость. Прощайте, божественная. Я бешусь у ваших ног. Весь ваш – Владимир Иванович.