Виктор Славкин: Серсо

Петушок

Надя

Владимир Иванович

Валюша

Паша

Ларс

Кока

Пятница. Вечер.

Пустой бревенчатый дом. Заколоченные снаружи окна. Старинная мебель в чехлах. Запустение. Видно, что в доме никто не живет.

Слышен звук мотора. Это к дому подъезжает машина. Мотор затихает. Звук открываемых дверок, голоса. Раздается удар топора, потом еще удар, еще… Это снаружи отбивают щиты и доски, которыми заколочены окна и двери. Несколько ударов – и дверь распахивается настежь.

В дом вваливается компания.

Петушок.Заваливайтесь!.. Это теперь все мое.

Надя.Ой! Надо же! Одним все, а другим ничего.

Владимир Иванович(Наде). Разрешите, я баул поставлю. (Берет у нее из рук большую сумку, ставит у своих ног.)

Петушок.Прошу всех быть как дома.

Валюша.Наконец наш Петушок крылышки расправил! Кто бы мог подумать – у Петюнчика свой дом! Поздновато, правда…

Владимир Иванович.Еще все успеем.

Паша.Сюда тысчонку-две вложить – жить можно.

Петушок.Зачем вкладывать, зачем?

Ларс.Ни в коем случае! Тут ловушка.

Надя.Ларс – это имя или фамилия?

Валюша(Ларсу). А что вы предлагаете?

Петушок.Имя, имя…

Ларс.Вдохните в себя глубже, вдохните… Чувствуете – воздухец! Сосна. Старое дерево.

Паша.Вот я и говорю, подремонтировать надо. В тысчонку-две можно уложиться.

Петушок.Какая тысчонка, какие две!.. Я бы и этого дома не имел, если бы не бабушка. Земля ей пухом.

Надя.У меня тоже бабушка померла. Но ее квартиру мне не отдают. Говорят, кооператив не наследуется. Правда, Владимир Иванович?

Владимир Иванович.Задача высшей степени сложности.

Надя.Ой, я такая неумелая!..

Валюша.Петушок, у тебя же бабушка еще тогда умерла.

Петушок.А это другая, двоюродная. Елизавета Михайловна. Я ее даже не знал, она меня сама разыскала. Оказывается, я последний из нашего рода остался. У нас в роду с рождаемостью не очень.

Ларс.Вложил деньги – все, попался. Всю жизнь будешь ждать процента. Я не вкладываю.

Владимир Иванович.Я тоже. Но по чисто идейным соображениям.

Петушок.Ну, уж это аморализм какой-то!..

Владимир Иванович.Ох, чувствую, напродляешь ты здесь род!..

Валюша.Петушку бы пораньше такую хату…

Владимир Иванович.Ха! Пораньше… Ему сорок, но он молодо выглядит.

Валюша.Петушок у нас хорошо сохранился.

Владимир Иванович.Петушок, тебе сорок, но ты молодо выглядишь?

Ларс.Вам сорок?

Надя.А разве вы не знакомы с Петром Вячеславовичем?

Ларс.В общем, я доволен, что приехал сюда. (Валюше.) А вы?

Валюша.Частично. Процентов на сто, не больше.

Паша подходит к дивану, накрытому чехлом, снимает чехол.

Паша.Музейная вещь.

Надя.Неужели?!

Паша.Тысячу шестьсот…

Надя.Ой, семнадцатый век!

Паша.Тысячу шестьсот, тысячу семьсот каждый музей за эту вещь даст. (Наде.) Но я и век могу определить. Правда, не с такой степенью точности.

Надя.Вы историк?

Паша.Увлекаюсь.

Надя.Ой, интересно!

Паша.Вообразите себе, Надя. 1801 год, ночь с одиннадцатого на двенадцатое марта. В кабинет, в котором обычно почивает император Павел I, ночью проникают его офицеры, они будят Павла, тот сначала думает, что это сон, потом все понимает, молит о пощаде, и тут Михаил Зубов, силач, бьет его золотой табакеркой в левый висок. Павел падает и цепляется руками за ножку дивана – вот этого…

Надя.Этого?!

Паша.Император Павел I называл княгиню Анну Гагарину «улыбочка моя».

Петушок.Да кладите на диван сумки, кладите. Продавать не собираюсь. Спать буду на 1801 годе.

Надя.А что дальше было с Павлом?

Паша.Его долго не могли оторвать от ножки дивана, потом накинули на шею шарф и задушили.

Надя.До смерти?

Владимир Иванович(осматривая диван) . Узковато… Не раскладывается?

Валюша.Петушок уместится. Он всю жизнь за шкафом на маленьком диванчике проспал. Он теперь куда хочешь впишется.