Владимир Иванович.Наступать друг другу на ноги.
Петушок.Да! И с особым удовольствием, от всей души наступать друг другу на ноги!
Ларс.Ребята, я же швед! Самый натуральный швед из Швеции! Живу в Стокгольме, у меня там квартира трехнакомнатная, корень, похожий на артиста Хазанова, путеводитель по Тобольску, залив Балтийского моря… Я не хотел говорить, боялся испугаются – швед в деревне… Но мы так подружились! Швед я вообще. Вы спросите, как я здесь оказался? У меня жена русская сама. Вернее, я с ней развожусь. И когда я встретил Петушка при переходе улицы на красный свет, я сразу… Сразу же! Вы спросите, почему человек не хочет возвращаться на свое постоянное место жительства, в Швецию, человек вам ответит – он любит вашу страну, он собирает корни, похожие на ваших популярных артистов, он читает «Технику – молодежи»… После Полтавской битвы в 1709 году предок человека был взят в плен вашим царем Петром и отправлен на поселение в город Тобольск, там этот предок построил городскую рентерею – рента! – то есть здание для казначейства, которое вы можете увидеть на фотографии в путеводителе по Тобольску, изданном Восточно-Сибирским издательством в 1978 году, страница 112. Из Тобольска мой предок привез в Швецию сибирскую цыганку и кучу детей от нее. Вернее, он сначала их привез в Северную Италию и только потом, в конце жизни, переехал в Швецию. Поэтому я считаю себя южным человеком, хотя Италия была и северная… И вот от той цыганки появились в нашей крови артистические качества, мой дед уже выступал во всех европейских варьете с оригинальными номерами, и некоторые из них я вам продемонстрирую впо-след-ствии‑и.
Надя.А кто ваша жена?
Ларс.Она вышла за меня, чтобы уехать в Швецию, а я женился на ней, чтобы жить в России.
Надя.И вам это разрешают?..
Валюша.Ура! Мы ломим: гнутся шведы!
Владимир Иванович.Папаша, а вы, собственно, к кому?
Только теперь компания заметила, что среди них появился посторонний. Это старик,ему под восемьдесят, но он статен, прям, в его фигуре есть даже что-то щегольское, но это не подкреплено соответствующей одеждой.
Старик.Я знал секрет этой калитки… Как войти. Простите. Еще раз простите. Щеколду не вниз, а вверх, отвести чуть-чуть вправо и на себя. Но чуть-чуть, если резко, снова захлопнется.
Паша.«Милой Лизаньке от Коки».
Старик.Я получил письмо, незнакомый почерк.
Петушок.Брянск, улица Космонавтов, 43.
Старик.Тридцать четыре, но меня нашли.
Паша.«Милой Лизаньке от любящего Коки».
Старик.У меня была боковая полка. Люди всю ночь туда-сюда… Пальто по лицу.
Валюша.Мы недавно сюда приехали.
Старик.Я понял. Позвольте представиться. Николай Львович Крекшин. Елизавета Михайловна звала меня Кокой. У нас все Николаи были Коками…
Паша(Петушку). Там, наверху, на туалетном столике стоит фотография. (Коке.) Ваш профильный портрет. Почему-то с балалайкой.
Кока.Да, да, в профиль… Проклятый портрет! Господи, как трудно вымолвить «покойная».
Петушок.Паша, а ты откуда знаешь?
Кока.Он посадил меня перед фотографическим аппаратом и дал в руки балалайку. Почему балалайку? Зачем я ее взял? Какая глупость!..
Паша.У меня большая коллекция дагеротипов.
Во время последней сцены Надя в бабушкином старинном платье цвета чайной розы сидела прямо против Коки. Вдруг она выпрямила спину, шея ее будто удлинилась, изящно, изогнув ручку, она произнесла свою фразу.
Надя.Нынче отменная погода, не правда ли?
Кока вздрогнул, побледнел, и, вытянув перед собой руки, двинулся, словно сомнамбула, в сторону Нади.
Кока.Лиза!.. Лизанька!.. Господи! Откуда ты здесь…
Ноги у Коки подкосились, и, не дойдя до Нади двух шагов, он рухнул на пол.
Валюша.Ну вот, испугали старичка.
Веранда старого бабушкиного дома имеет теперь вид обжитой и даже праздничный. Большой овальный стол покрыт белоснежной скатертью. Свечи в бронзовых подсвечниках, высокие красные бокалы толстого стекла, изысканная ваза с фруктами… Друг другу из рук в руки передают «колонисты» старые письма, открытки. Безостановочное кружение белых конвертов. За столом все обитатели дома. На противоположных сторонах – Надя и Кока. Надя в бабушкином наряде, как в конце первого действия. На голове у Коки широкополая серая шляпа. Перед Надей кипа бабушкиных писем. Некоторые из них, очевидно, уже прочитанные, лежат перед Кокой.
Читать дальше