Алексей Лукшин - Семён Светлов

Во дворе дома толпился народ. Образовывались кучки по несколько человек. Хорошо одетые, в смысле дорого, напротив, стояли уединённо и не спешили подойти и поздороваться, если вдруг и замечали знакомых. Пока процессия движется, время ещё будет.

Тарас стоял, как памятник, в образе деляги. Он выбрал место на бугорке. Суровое лицо застыло в неприступности, непривычной для тех, кто его знал. Джинсы, обтягивающая, сильно приталенная чёрная рубашка с редкой продольной полоской из люрекса. Ноги широко расставлены, руки в карманах, локти разнеслись по сторонам.

Рядом с ним, скрестив руки на груди и обхватив себя ладонями, как будто удивляясь происходящему, стоял Алексей Рязанцев. На нём была куртка, и он не думал о прохладном ветре. Ему было комфортно.

Тарас и Рязанцев негромко беседовали. Друг на друга они не смотрели, и когда кто-нибудь из них шевелил губами, могло показаться, что они по очереди произносят слова молитвы. Приличие обязывало.

– Тарас, – произнёс Алексей отчётливым тоном чуть громче, чтобы привлечь внимание собеседника, – смотри, все должники, как пчёлы на мёд.

Тарас глазами повёл в его сторону.

– Сергей – он словно спохватился и ожившим взглядом показал, куда следует обратить внимание. – В кепке, с усами. Видишь? Надо же! Тот во Владимирский карьер деньги бухнул. У Семёна много занял. Сейчас почти три года, как не отдаёт. Сначала щебёнкой отдавал. Потом тендер с этим карьером другому достался. И всё, конец.

Рязанцев с удовольствием делился информацией, о которой Тарас и не слыхивал. Ну, может, случайно слухи доходили иногда.

Медленно обводя глазами двор и тщательно всматривался в лица, Рязанцев надеялся увидеть ещё знакомых. Несколько минут назад он уже заметил знакомое лицо, но не мог припомнить, где его видел. Сейчас он отыскивал его. Пока делился новостями вспомнил, о чём поспешил поведать другу. Но потерял из вида того, о ком начал рассказывать.

– Коля, вон, краснощёкий, начал металл завозить, Семён деньги вперёд дал.

Он отыскивал его глазами и, кажется, нашёл. Тот стоял к нему спиной. Рязанцев хотел убедиться, что не ошибся, и как сомнение исчезло, закончил:

– Сразу перестал.

Он увидел ещё одного.

– А видишь того, как цапля, ноги худые, тощий. Тот старый знакомый Семёна. Ходил каждый день в офис. Что высиживал – непонятно. Спросил денег взаймы. Семён тогда с удовольствием ему дал. Сразу догадался, что больше не придёт. А его морда так надоела всем. Невпопад постоянно ляпнет ересь. Потом глядит на всех, думает, что удивил.

Те, кого перечислял Рязанцев, проявляли излишнюю суетливость, подходили, пожимали руки и что-то спрашивали у знакомых.

Потом тот, которого Рязанцев назвал Сергеем, подошёл к Тарасу. Он спокойно протянул руку для приветствия и независимо спросил:

– Ты Тарас? Компаньон Семёна Светлова?

Тарас насторожился.

– Да. А что? – сказал он, показывая интонацией, что желания обсуждать это не имеет.

Сергей достал брикет. Любой человек, даже с плохо развитой интуицией, и тот догадался бы: «С деньгами».

– Я должен. На, возьми.

Тарас взял без возражений, скорее с чувством удовлетворения, как наркоман, получивший долгожданную дозу, с той лишь разницей, что рука принимала утолщённый свёрток как должное.

– Сколько здесь? – деловито задал он вопрос, словно имел к деньгам отношение.

Вместе с тем посмотрел из-под бровей, стойко выдерживая взгляд, словно тот должен ещё что-то сказать.

– Триста тысяч-ч-ч…

Хотел было замолчать, но в произнесённом звуке не было окончания, обычно на письме выражающегося точкой, а в голосе – снижающейся интонацией и беззвучием. И уж заикнувшись, не мог остановиться:

– Сто семьдесят на девять дней подвезу.

– Ладно, я в ведомость внесу. Бухгалтеру не обязательно знать. А Маше потом скажу, – пообещал он, прикрывая свой рот свёрнутой ладонью, как увесистым замком.

– Спасибо, – странно поблагодарил Сергей.

Он не понимал, но чувствовал себя дураком. Над ним, как облачко, витало: «Я в ведомость внесу. Я в ведомость внесу». Как колышек вбивали ему в голову этими словами: «Бухгалтеру не обязательно знать». И кратко, точно подмечено в заключение: «Маше потом скажу».

В метре вокруг них всё застыло в немом ожидании.

Сергей стоял перед фактом: «Всё? Закончили? Или? Нет, решительно всё!»

Ни слова больше не сказав, он отошёл. Но груз с себя он снял, кто бы что ни говорил. Отойдя дальше, именно дальше от Тараса, он ощутил лёгкость.