Габриэль Марсель - Пьесы

Агата. У меня не хватит сил; не ждите от меня этого. Подумайте об оскорбительных вещах, которые мне придется выслушать, вспомните о прошлом — ведь она считает меня своим должником.

Этьен. К чему это слово…

Агата. Пусть ее обвинения дики… но ведь мы действительно обманули ее доверие.

Этьен. В ваших угрызениях нет ни грана здравого смысла. Вы боитесь маски, которую придется надеть, чтобы выйти из тюрьмы?.. Вы что, плачете, Агата?

Агата. Повторяю, у меня не хватит сил.

Этьен ( вполголоса ). Так что же, испытание в течение этих двух месяцев было менее тяжким?

Агата. Да, несравненно.

Этьен. Каким тоном вы это произнесли!.. ( Хлопнула входная дверь.) Это вернулся отец.

Агата. Я не хотела бы его видеть.

Этьен. Значит, я с ним поговорю. ( Агата выходит из комнаты.)

Появляется Морис.

Морис. Кто был здесь только что?

Этьен. Агата. Папа, послушай, в твое отсутствие произошло нечто чрезвычайно важное. Приходил Лорансо. Несколько слов, которые он обронил по неосторожности либо со злым умыслом, возбудили у мамы совершенно недвусмысленное подозрение. Возможно, что это уже приходило ей в голову… И, разумеется, она воображает то, чего нет на самом деле.

Морис. Где она?

Этьен. Сейчас — у Агаты. ( Молчание. Затем, с плохо скрываемой робостью.) Настал момент покончить с этим.

Морис. С чем?

Этьен. Прежде всего, ты не сможешь ее разубедить… даже если захочешь.

Морис. Да что мне до того, что она вообразила? Я не собираюсь отвечать на обвинения, какие ей вздумается бросить мне в лицо.

Этьен. Но, отец, это невозможно!

Морис. К тому же ее настроения минутны; через неделю она и не вспомнит об этом.

Этьен. Ты не имеешь права терпеть обвинения такого рода — надо ее опередить.

Морис. Милый мой, ты не можешь себе представить и сотой доли того, что мне пришлось выслушать от нее в продолжение нашей совместной жизни.

Этьен. Но в чем дело? Я еще могу как-то понять Агату, испытываемое ею чувство гадливости в связи с подобными обвинениями.

Морис. Выразись яснее.

Этьен. Я умолял ее поддержать эту ложь, ради выхода из тупика.

Морис. Ты просто сумасшедший. С какой стати?.. Надеюсь, она отказалась.

Этьен. Да, но…

Морис. С твоей стороны это было чистое ребячество, я рад, что она это поняла.

Этьен. Но почему — ребячество? Ведь для вас обоих это путь к освобождению!

Морис ( с иронией). Я полагаю, такой способ освободиться показался Агате не слишком привлекательным.

Этьен. Отец, она любит тебя…

Морис. Никогда не знаешь, в какой мере можно положиться на женское сердце. Если бы я рассказал тебе один эпизод из моей жизни, воспоминание о котором до сих пор причиняет мне боль… увы, ты бы это признал и сам.

Этьен. Не надо мне ничего рассказывать. Прошлое не в счет. И потом… разве можно все классифицировать!

Морис. А что прикажешь делать с опытом?

Этьен. Я убежден, что в любви не существует опыта.

Морис. Поистине — речь юноши, еще не любившего!

Этьен. Когда любишь, прошлое стирается; ты как бы рождаешься вновь.

Морис. Знаю; многие, кто влюблен, повторяют это всякий раз. Увы, они обманывают себя. В любви, мой мальчик, каждый черпает из прошлых радостей, которые требуется обновить, или из разочарований, которые надо стереть из памяти… Скольким вещам еще должна научить тебя жизнь!

Этьен. Я предпочту обойтись без подобной науки.

Морис. Знай же, что все самое чудесное, привлекательное в наших отношениях с Агатой связано с тем, что мы не вносим в них ничего мнимо романтического. Между нами — абсолютное согласие…

Этьен. Тебе это только кажется.

Морис. Пройдя через определенные жизненные испытания, перестаешь доверять восторженным порывам. Жизнь учит ценить умеренность чувств, находить в них источник тонкого наслаждения. Как от пейзажа…

Этьен. Так, значит, эта целомудренная близость, победа, одержанная духом, не была — с твоей стороны, по крайней мере, — жертвой? Не рассчитывай, что это найдет во мне восторженный отклик.