Жан Ануй - Пассажир без багажа

ГАСТОН (поначалу опешил, потом все понял). О, простите, пожалуйста. Простите меня. Но, значит, мсье Жак…

ЖЮЛЬЕТТА (всхлипывая). Да…

ГАСТОН.О, тогда прошу меня простить… А сколько вам было лет?

ЖЮЛЬЕТТА.Пятнадцать, это мой первый…

ГАСТОН (вдруг улыбается, видимо, напряжение его ослабело). Вам пятнадцать, ему семнадцать… Но это же прелестная история! Первое, что я услышал более или менее приятное. А долго это длилось?

ЖЮЛЬЕТТА.Пока он не уехал.

ГАСТОН.А я-то так упорно пытался узнать, как выглядела моя первая подружка! Оказывается, она была очаровательна!

ЖЮЛЬЕТТА.Может, и была очаровательна, да только не одна она была!..

ГАСТОН (снова улыбается). Ах, не одна?

ЖЮЛЬЕТТА.Конечно, не одна!

ГАСТОН.Впрочем, и ото тоже не так уж неприятно!

ЖЮЛЬЕТТА.Вам, конечно, может, и весело! Но все-таки, признайтесь, женщине…

ГАСТОН.Конечно, конечно, женщине…

ЖЮЛЬЕТТА.Женщине-то тяжело, когда попирают ее скорбную любовь!

ГАСТОН (слегка опешив). Скорб… Да-да, конечно.

ЖЮЛЬЕТТА.Пусть я была самой ничтожной служанкой, но это не помешало мне испить всю чашу жестоких мук поруганной любовницы…

ГАСТОН.Жестоких?.. Да, конечно, конечно.

ЖЮЛЬЕТТА.Вы никогда не читали «Изнасилования в день свадьбы»?

ГАСТОН.Нет, не читал.

ЖЮЛЬЕТТА.Непременно прочтите, сами увидите, ну прямо с нас списано. Бесчестный соблазнитель Бертранды тоже уезжает — только он в Америку едет, его туда дядя миллионер вызвал. И она, Бертранда, говорит ему, что она выпила до дна чашу жестоких мук поруганной любовницы.

ГАСТОН (поняв). Значит, эта фраза из книги!

ЖЮЛЬЕТТА.Из книги! Как про меня сказано!

ГАСТОН.Конечно… (Внезапно поднимается. Спрашивает странным голосом.) А мсье Жак вас сильно любил?

ЖЮЛЬЕТТА.Страстно любил. Да чего там, он говорил, что застрелится из-за меня!..

ГАСТОН.А как вы стали его любовницей?

ЖЮЛЬЕТТА.На второй день, как я к вам поступила. Я убирала его комнату, а он меня на кровать опрокинул. А я, как дура, хохочу и хохочу. Оно и понятно, в такие-то годы! Словно бы я тут ни при чем. А потом уж он мне поклялся, что будет любить меня всю жизнь.

ГАСТОН (глядя на нее с улыбкой). Странный этот мсье Жак…

ЖЮЛЬЕТТА.Чем странный?

ГАСТОН.Да так, ничем. Во всяком случае, если я окажусь мсье Жаком, обещаю вам снова вернуться к этой теме и обсудить ее серьезно.

ЖЮЛЬЕТТА.Да нет, не нужно мне ничего. Я теперь замужем…

ГАСТОН.А все-таки, все-таки… (Пауза.) Но я увиливаю от уроков, и меня не допустят к экзаменам. Вернемся к этой страшной истории, хотя так хорошо было бы ее совсем не знать, а придется выслушать от начала до конца.

ЖЮЛЬЕТТА.О драке с мсье Марселем?

ГАСТОН.Да. Вы при этом присутствовали?

ЖЮЛЬЕТТА (гордо выпрямившись). Еще бы не присутствовала!

ГАСТОН.Были с самого начала ссоры?

ЖЮЛЬЕТТА.Ясно, была.

ГАСТОН.Стало быть, вы можете сказать, что за безумие их охватило, раз они сцепились, как дикари?

ЖЮЛЬЕТТА (спокойно). При чем тут безумие? Они же из-за меня дрались.

ГАСТОН (вскакивает). Из-за вас?

ЖЮЛЬЕТТА.Чего это вы так удивляетесь? А как же, из-за меня.

ГАСТОН (растерянно переспрашивает). Из-за вас?

ЖЮЛЬЕТТА.Ясно, из-за меня. Понимаете, я была любовницей мсье Жака. Я вам об этом говорю, вы должны это знать, но никому ни слова. Я не особенно-то желаю с места уходить из-за какой-то истории, которая случилась двадцать лет назад! Да, я была любовницей мсье Жака, и, надо правду сказать, мсье Марсель чуточку за мной приударял.

ГАСТОН.А дальше что?

ЖЮЛЬЕТТА.А дальше он как-то полез ко мне целоваться за дверью… Я, конечно, не давалась, но вы сами знаете, если парню что-нибудь в голову взбредет… Тут мсье Жак вышел из своей комнаты и нас увидел. Он прыгнул на мсье Марселя, ну тот, конечно, ответил. Они сцепились и покатились по полу…

ГАСТОН.Где это было?

ЖЮЛЬЕТТА.На лестничной площадке второго этажа, вон там рядом.

ГАСТОН (вскакивает, как бы охваченный безумием). Где, где, где? Пойдем, я хочу точно узнать, где это было. (Тянет Жюльетту за руку в холл.)