Алексей Винокуров - Человек из шкафа

Дает стакан старику. Тот, не переставая плакать, берет, начинает пить и вдруг, остановившись, брызжет водою обратно.

Алексеев (отскакивая) . Ты чего?

Старик. Из водопровода?

Алексеев. Да.

Старик. Не буду.

Алексеев. Почему?!

Старик (рыдая) . Там микробы.

Алексеев (ошеломленно отряхиваясь) . Ну, ты… Далеко пойдешь.

Старик (плача) . Сирота я, сирота старая, горемычная, никому не нужная.

Алексеев (сморщившись) . Ой, ой, сирота! Глаза бы на тебя, сироту, не глядели.

Старик (желчно) . Да, кому мы нужны. Честных-то людей уж не осталось…

Алексеев. Как у тебя только наглости хватает?! В моем доме меня же и оскорблять…

Старик. А что – нельзя?

Пауза. Алексеев глядит на Старика с непередаваемым выражением лица.

Старик. Ну, не буду, не буду.

Алексеев (помолчав) . Где, говоришь, живешь?

Старик (деловито) . А тебе зачем?

Алексеев (ворчливо) . Зачем, зачем… Схожу, посмотрю, что у тебя там творится…

Старик (хватает его за рукав) . Нет, ты это взаправду? Или так, шутишь, упражняешься на старике? Сынок, ты это серьезно?

Алексеев (выдергиваясь) . Какой я тебе сынок? Адрес назови, адрес.

Старик. Да тут рядом. Я покажу.

Алексеев. Не надо мне ничего показывать! На вот, напиши – и ступай своей дорогой.

Старик. Айн момент… (Лихорадочно пишет что-то на клочке бумаги, отдает его в руки Алексеева.) Такой пойдет?

Алексеев. Это я тебя должен спросить: пойдет или не пойдет?

Старик (смущен) . Э… Склероз у дедушки. Склероз.

Алексеев. Ладно. Тут ко мне сейчас придут. Так что ты собирайся понемногу.

Старик. Да я тихо, в уголке.

Алексеев. Давай-давай. «В уголке!» Нечего…

Обстановка та же, только на столе появился торт, чайник, кружки, еда. Звонок в дверь.

Старик (торопливо) . Я открою.

Бежит в прихожую. Алексеев застывает на месте, на лице его отчетливо начинает проступать раздражение. В комнату входят старики Таня.

Старик. Пожалуйте, пожалуйте! Вот, раздевайтесь, пальтишечко можно снять и сюда его, на вешалочку.

Таня. Спасибо. (Раздраженно бросает пальто на стул.)

Алексеев. Добрый вечер, Таня.

Идет к ней с поцелуем, но она ловко уклоняется.

Таня. Добрый? Для кого как.

Старик. Добрый, добрый, как же не добрый. Такой добрый вечер, когда вы к нам пришли, Татьяна… как по батюшке?

Таня (отрывисто) . Леонидовна.

Старик. А вот это нехорошо. Я вам в отцы гожусь, в Мафусаилы, а вы мне в лицо отчеством тычете. Будешь просто Танечка. Да ты раздевайся, не бойся меня, ведь я дедушка. Присаживайся к столу, чайку сейчас с тортиком, чайку.

Татьяна садится.

Алексеев. Ну, что опять случилось?

Таня. Что могло случиться? Да ничего! Просто главный врач – он же и главный дурак по совместительству. Говорит, пока не восстановлю список ветеранов и инвалидов, в отпуск не уйду. Ты можешь себе представить?

Пауза.

Вот сволочь, даже не верится. (Мстительно.) А ты еще к нему в кабинет чай ходишь пить.

Алексеев (юмористически разводит руками) . Ну, что же мне теперь, и чаю не выпить?

Таня. Со сволочью?

Алексеев. У всех свои недостатки.

Таня (помолчав секунду) . Слушай, если ты ему так нравишься, почему он меня так не любит?

Алексеев. Ну, он же не знает, что мы с тобой…

Таня (перебивает) . Ты так думаешь? А должен бы догадываться. Может, и догадывается. Даже слишком хорошо. Может, потому и…

Алексеев. Прекрати, пожалуйста. И вообще… Почему все шишки на тебя валятся? Со мной же ничего такого не бывает…

Таня. Потому что ты тряпка. Не можешь настоять на своем.

Алексеев. Тебе все хочется на чем-то настоять. А зачем? Если все получается само собой – зачем настаивать?

Таня. Потому что везет только дуракам. А нормальным людям все приходится самим делать.

Алексеев. При чем тут везет – не везет. Надо вести себя по-человечески. Надо главное знать…

Старик. Главное – вовремя поесть. (Тане.) Давайте-ка по тортику ударим на брудершафт…