Рита Маре - Жизнь ноль

Смотрю Инстаграм, отмечаю новых стильных «телочек», и вдруг непонятное щемящее чувство охватывает все тело, а особенно область груди. Я боюсь этого чувства, вздрагиваю, пишу Маше одно слово: «Сейчас», и высылаю адрес. Она отвечает подмигивающим смайлом.

– …У тебя такой интересный дом, чувствуется твой стиль. А это кто? Джек. Я люблю собак. Я была на шопинге. Как хорошо, что ты объявился, я уже соскучилась…

Чтобы она перестала болтать, я скорее привлек ее и поцеловал. Сегодня я особенно неистовствовал над девушкой: надел зажимы для сосков, привязал, отшлепал, но долго не мог кончить сам. И наконец:

– Суууккккаа…

Мы лежим в кровати, одурманенные сексом и алкоголем, ее волосы раскинулись по всей подушке. Мне не хочется двигаться, Маша гладит меня по лицу:

– Надо ехать к мужу. Он у меня такой добрый, прекрасный, мы всегда вместе ужинаем, а утром он рано уезжает и только целует меня. Эх. Жаль, что он не похож на тебя.

– Если бы был похож, то не женился бы на тебе.

– Вполне возможно. А ты никогда не хотел жениться? И не любил никого?

Сказать ей? Уж больно я философичен сегодня, Маша такая простая, что я невольно могу рассказать чуть больше, чем хочу.

– Я влюблялся много раз, с периодичностью в месяц-два, от одной до другой. В восемнадцать я познакомился с девушкой, добивался ее постели и – пока это делал – привязался. Мы год прожили вместе, и я испытал все то, от чего всю жизнь бежал – ограничение свободы, истерики, быт, желание мою жизнь превратить в ее и многое другое. Расстались, когда я изменил ей с новой секретаршей. Это сейчас я абсолютно спокоен, а тогда переживал, по-своему был привязан к ней, ценил.

Маша удивленно подняла идеально сделанную бровь:

– Не знала, каким ты можешь быть чувствительным. Это так мило.

– Теперь я взрослый мужчина, и я так же часто хочу секса, как подросток с бушующими гормонами, это естественно и физиологично. Некоторые не понимают. Я не угомонюсь в ближайшее время и никому надежды в продолжении отношений не даю. Они честно и по своему желанию раздвигают ножки. Я сам создал себе свою постель, мне и спать в ней.

– О, ты очень хорош, – пропела Маша, надевая трусики. – Я так много никогда не кончала.

Я смотрел как она одевается: дизайнерское откровенное платье, легкий плащ, модные длинные серьги, идеальный макияж, выточенные хирургом скулы и подкачанные губы. Подрастрепавшиеся после секса локоны она восстановила за одну минуту.

– А тебе не надоедают бесконечные вечеринки?

– Как такое счастье может надоесть? – искренне захлопала глазами девушка, – У меня есть все, и даже больше. Она сделала селфи с пакетом La Perla и отправила, по всей видимости, мужу, пояснив – Он любит, когда я покупаю себе белье. Ты хочешь чего-то необычного?

Меня затошнило. Она мне надоела.

– Я хочу спать. Оставь меня, – я повернулся на другой бок и мигом провалился в сон. Проснулся вечером, бережно накрытый одеялом, Маши рядом не было.

Надо идти на работу. Поздравлю сотрудников своей второй компании. Опять эти идиотские восхваления, мои напутствия на хорошую работу, будто без них, или с ними, люди будут лучше ее делать.

– Год мы работаем и уже можно сказать – добились определенных результатов. Представьте себе развитие через пять или десять лет. Поздравляю с маленькими победами и давайте идти к огромным! Поднимем бокалы!

Я улыбаюсь, пока говорит временный управляющий. Люди считают так, как они сами себе напридумывают. Они не могут думать обо мне хорошо. Я сволочь, которая заставляет их что-то делать, чтобы получить свой кусок хлеба с икрой. Боже мой, как люди ленивы. Я знаю по себе.

Меня все раздражает. Хотя причины нет. Психологи объяснили бы это общим стрессом и депрессией. Нет, это временное помутнение. Может начать принимать наркотики или вернутся к грязному сексу. Надо подумать. За бутылкой водки и двумя негритянками.

И вот я иду к друзьям на вечеринку, и мое намерение напиться ощущается еще из машины. Оставляю ее в 3 улицах от дома приятеля, покупаю 2 бутылки рома и пешком… Вечеринка, знакомые затраханные телки, их улыбающиеся лица и упругие задницы (и если захочу – они развернутся ко мне своими лучшими сторонами), подливающие мне в бокал виски приятели. Один бокал, три, пять… Мне надо еще разгон. Суют таблетку. Ладно.

Одна маленькая таблетка, веселящие – говорят люди, и литры рома с колой.

– Давай еще! Это мало! Наливай! Еще!

Шлепаю по попе девок и ухожу по-английски. С собой – бутылку водки.