Рита Маре - Жизнь ноль

Мы расположились, кто на диване, кто на мягком кресле, уселись, разлеглись, разложили продукты. Паша сразу же перешел к основному вопросу:

– Тёмка, вот расскажи нам, эта художница и есть та интересная особа?

Я переглянулся с Денисом. Тот улыбался.

– Да та это, та, – подтвердил он за меня. – Мы говорили уже об этом.

– Ну-ка, ну-ка, Артем, восполните наши пробелы в информации! – засмеялся Костик.

– Да что тут восполнять! Ничего такого нет. Красивая девушка, я нормальный мужчина. Что еще?

– Объясни, тебя тянет к ней?

– Она мне интересна в сексуальном плане. – теперь уже отчеканил я. Вопросы про Селену просто достали.

– Он врет! Парни, он врет! – загоготал Антон.

Я не выдержал:

– Надоели вопросы про эту девушку. Вам-то на что она сдалась?

– Нам ты сдался. Я вот не видел тебя таким, только с сестрой моей. А это когда было! – напомнил Женька. Он брат моей давней девушки, той, с которой я прожил год. Девушки в моей жизни давно нет, а с Женькой отличная дружба вышла.

Я разозлился и сказал чуть громче, чем было необходимо:

– Все, давайте не будем говорить на эту тему. Не собираюсь оправдываться.

Все лишь смеялись и прикалывались на тему «наш мальчик вырос, влюбился, скоро на свадьбу позовет». Смеялись до слез. Я тоже присоединился к общему веселью. Напряжение мгновенно спало, все, как обычно. Затем Антоха сказал:

– Ладно, оставим его в покое. Надо будет, сам расскажет. И прыснул опять.

От моей темы, и вправду, скоро отошли, сразу появились новые. В этой сфере жизни изменений не наблюдается. Оно и к лучшему.

Мы с Денисом вышли во двор к мангалу и жарили очередную порцию шашлыка, когда я спросил:

– Денис, скажи, как вы тогда расстались?

Он внимательно посмотрел на меня. Понял, видимо, что лучше сказать правду.

– Я тогда напился и обнюхался, с катушки слетел, пришел к ней разбирательства устраивать. Она не отпиралась, конечно, честная иногда до жути. Вот и не удержался, ударил ее несколько раз. Жалел потом, ни разу к женщине не прикасался. После этого нюхать перестал.

Я посмотрел на друга и похлопал по плечу:

– Денис, не думай, что в жизни не бывает. Она, думаю, для себя выводы тоже сделала.

– Возможно.

Денис пошел относить мясо в дом, а я задержался во дворе, обдумывая ситуацию. Странные чувства боролись во мне, мужская солидарность с другом и, не могу объяснить, что к Селене. Ни жалость, ни сочувствие, ни злость. Скорее, понимание, что она такая, какая есть, и не исправишь.

Когда друзья разъехались, я написал Маше, и она обещала приехать через час. Не надо так часто встречаться, она может раскатать свои пухлые губки. Как они все живут с мужьями, но бегут по первому зову? Кто я в глазах Маши: мимолетное приключение, герой любовник или просто игрушка? А может все вместе.

Решил пойти в душ освежиться. Не успел выйти – звонок в дверь. Как был в полотенце, так и пошел открывать дверь. На пороге стояла Селена в легком бежевом плаще, с платком на голове и в очках, как героиня 50-х годов.

– Мы не договаривались на встречу.

– Я думала ты будешь рад сюрпризу. Вот, принесла тебе гостинцы.

Она показала на корзину в оберточной бумаге у двери.

– Что там? Еда?

– Нет, там лекарства.

– Какие к черту лекарства?

– Чтобы излечить тебя от тоски и скуки. – Селена прижалась и медленно начала меня целовать. – И томления…

– Черт, что за фокусы?

– Самые что ни на есть медицинские, – и она распахнула плащик. Теперь я понял смысл слов «избавить от томления». На ней был сексуальный костюм медсестры: коротюсенький халатец с красными крестами, застегнутый так, что видны соски, прямоугольная шапочка на голове, и белые чулки.

– Ооо, детка, ты пришла по адресу. Заходи и заноси свою корзинку.

Селена зашла в дом и полностью скинула плащ. Я посмотрел, что было в корзине, в самом деле, лекарства, смазки, несколько пачек презервативов, маленькая коробочка с чем-то и банальные, но эротичные взбитые сливки. Если бы я рисовал картину, то назвал бы ее «мечты сбываются». Все в одном месте.

– Помогите мне разобраться в халате. А то я никак не могу его снять.

Я начал целовать ее в губы, сладко облизывая розовый язычок. Она поманила меня на диван, и сама села сверху.

– На что жалуетесь? Где болит?

Я показал на грудь:

– Вот здесь сильно давит, – она меня поцеловала в указанное место, – и здесь, – она поцеловала живот, – и вот здесь, – я показываю на скрытый полотенцем холмик…

– Посмотрите, я запачкалась, – Селена нанесла на себя взбитые сливки, растерла по груди. – Вы не могли бы мне помочь.