Жан Мольер - Комедии

Как я ни набожен, но все же я — мужчина.
И сила ваших чар, поверьте, такова,
Что разум уступил законам естества.
Отринув суету для радости небесной,
Я все ж, сударыня, не ангел бестелесный.
Но, осудив меня за дерзость, часть вины
На вашу красоту вы возложить должны:
Она мной сразу же навеки завладела,
Вам помыслы мои принадлежат всецело;
Сей безмятежный взор и дивное чело
Пронзили сердце мне, оно изнемогло.
К молитве и посту прибег я, но напрасно,
Я думал об одном: о, как она прекрасна!
Мой каждый вздох и взгляд твердили это вам,
И вот я наконец доверился словам.
Но если тронут вас нижайшие моленья
И вы подарите свое благоволенье
Мне, недостойному и жалкому рабу,
Заоблак вознеся ничтожную судьбу,
Вам преданность явлю я, мой кумир бесценный,
Какой не видели доныне во вселенной.
Коль осчастливите вы своего слугу,
От всех случайностей я вас оберегу.
Честь ставят женщины на карту, как мы знаем,
Доверившись хлыщам, беспечным шалопаям:
Чуть юный вертопрах чего-нибудь достиг,
Тщеславье так его и тянет за язык,
И пошлой болтовней грязнит он без смущенья
Алтарь, где сам вершит он жертвоприношенья.
Но я не из таких. Нет, я любовь свою
От любопытных глаз надежно утаю:
Ведь сам я многое теряю при огласке.
А потому мне честь доверьте без опаски.
Своей избраннице я в дар принесть бы мог
Страсть — без худой молвы, услады — без тревог.

Хотя с начальных слов уже могла пресечь я
Столь неуместные потоки красноречья,
Я выслушала вас. Понравится ли вам,
Коль этот разговор я мужу передам?
Не охладеет ли он к преданному другу,
Который соблазнить решил его супругу?

Нет! Свято верую я в вашу доброту.
Пускай в избытке чувств я преступил черту,
По слабости своей подпав под ваши чары, —
Ужель столь тяжкие обрушите вы кары
На грешника за то, что он, увы, не слеп,
За то, что духом он еще не столь окреп,
Не защищен вполне от искушений плоти?

Другая женщина, как вы легко поймете,
Могла бы тут куда суровей поступить,
Но не пожалуюсь я мужу, так и быть.
С условьем: вы должны — смотрите без обмана! —
Добиться, чтоб была с Валером Мариана
Незамедлительно обвенчана. Я жду,
Что отведете вы от их голов беду
И нас избавите от ваших домогательств.

О нет, сударыня! Я волей обстоятельств
Был здесь и слышал все. Теперь уж подлеца
Могу я обличить пред всеми до конца!
Уж раз так повезло, с ним расплачусь теперь я
За наглость и за спесь, за ложь и лицемерье.
Я расскажу отцу, как за его спиной
Злодей амурничать решил с его женой.

Спокойнее, Дамис! Попробуем сначала
Войти в согласье с ним. Молчать я обещала
И обещания обратно не возьму.
Не в правилах моих шум поднимать. К чему?
Мы, женщины, должны обороняться сами,
И докучать мужьям не стоит пустяками.

Вы вправе поступать так, как угодно вам,
Но я уж вырваться разбойнику не дам.
Вы, верно, шутите? Чтоб я стерпел потворство
Тому, нахальство чье и гнусное притворство
Меня до белого каленья довело?
Доверчивость отца употребив во зло,
Он внес раздор в семью, разрушил наши планы,
Попрал любовь мою, Валера, Марианы.
Но небо выдало его мне головой.
Ужель не утолю гнев справедливый свой,
Ужель я упущу благоприятный случай
И выхода не дам для ненависти жгучей?
Держать его в руках — и выпустить? О нет!
Мне будет совестно глядеть на белый свет.

Дамис!..

Нет, ни за что! Кто на моем бы месте
Не ощутил восторг от предвкушенья мести?
Я — не прогневайтесь — оставлю в стороне
Все ваши доводы. Раз он попался мне,
Уж будет сорвана с бесстыжей твари маска,
И я покончу с ним!

Ага! Вот и развязка!

Как кстати вы, отец! Спешу поведать вам
О том, чему сейчас свидетель был я сам.
Вот этот господин — он возымел желанье
За вашу доброту, за все благодеянья
Весьма старательно и щедро отплатить:
Вас, благодетеля, бесчестием покрыть.
Изобличить хочу я этого злодея:
Я слышал сам, как здесь, от гнусной страсти млея,
Признанья расточал супруге вашей он.
Она скромна, кротка; столь дух ее смущен,
Что не хотелось ей вам говорить об этом.
Но, происшедшее оставив под секретом,
Я от возмездия укрыл бы наглеца,
Я предал бы тогда честь моего отца.