Кирилл Простяков - ПЁС

– Ты просто жалкий кусок говна. Просто ёбаный лох. Никто.

Ему прилетел прямой удар в глаз. От сильного стука он вновь обвалился на землю. Фёдоров ощутил кровь, ощутил холод по всем частям тела. Мужчина хотел отнять у лежащего пистолет, однако увидел прохожих и, спрятавшись под капюшоном, подбежал к своему напарнику. Вместе они скрылись.

Руслан не вставал около пяти минут. Ему казалось, что ударили не в глаз, а точно по самым его мозгам. Голова кружилась, в зрачках появились точки и блики. Затылок почти отморожен. Он сел на один локоть и начал медленно подниматься. Щёки обмёрзли, нос заложен соплями, а во рту он чувствовал бордовую жидкость, то и дело пытающуюся вырваться на волю. Руслан снова захотел зайти в свой дом. Но передумал. Здесь он испытывал лишь одни несчастья. Он взглянул на самый верх этого коттеджа, этого чуть ли не особняка, который он всей своей душой презирал и ненавидел. В этом месте он больше не мог жить. Он не хотел. Руслан отвернулся. Подобрал телефон и позвонил своему лучшему другу.

– Много ли было у вас подобных долгов? – спросила Елена Домогарова.

– Несколько. Поверьте, это не первые коллекторы, которых я видел и с которыми имел диалог. Но меня ещё никто не избивал. Угрожали часто, звонили по телефону, говорили, что найдут и чуть ли не выпотрошат. В общем, описывали мне все возможности их обширной фантазии. Однако я ни разу не повёлся на их слова. Ни разу. Сколько бы мне ни названивали, я ни за что и никогда не отдавал своих денег.

– Дайте угадаю. Из принципа?

– Из неохоты. К тому же, у меня их попросту не было. А тогда, видимо, у банка кончилось терпение. Я не платил за жильё около года. Их можно понять.

Елена сложила руки на столе.

– Как мне известно, ваш отец был богатым человеком и всё своё наследие переписал на собственного сына. Мой вопрос простой: что вы сделали с такой кучей денег?

– А вы как думаете? Я жил словно больше никогда не проснусь и не увижу света. И, на самом деле, так и было. Я не проснулся.

– Из вас бы вышел скверный поэт, но вы стараетесь, это видно. Однако… что с вами произошло дальше?

– Похуже, чем получить в глаз, – ответил я и откинулся на спинке стула.

Чтобы скрыть боль, ему пришлось приложить ко лбу Руслана старую «Бодягу», лечащую от фонарей под глазами. Даниил сидел на стуле, перед ним ежился Фёдоров с сигаретой в руках. Гардиенко проводил ваткой по его глазу. Тот неприятно щипался, потому пострадавший ощущал противную боль. Однако вскоре Даниил взял большой пластырь и наклеил его на синяк. Глаз Руслана значительно покраснел, сделался выпуклым и даже страшным на вид. Фёдоров осознавал, что получил за дело, за свою наглость и некоторую глупость, что была в нём не сейчас, а пару лет назад. В данный момент он окончательно понял, к чему приводят ошибки. Ему повезло, что он не оказался убитым из собственного же пистолета.

Даниил посмотрел Руслану в глаза. Фёдоров курил, сбрасывая пепел в окно. Старая квартира Даниила смотрелась несколько убого, однако в ней было всё, что необходимо иметь человеку. Руслан даже в таком положении завидовал ему.

– С тобой всё хорошо?

– Охуительно, – ответил Руслан, выпустив изо рта ком дыма. – Никогда не чувствовал себя лучше. Ты просто посмотри на моё лицо. Оно только и делает, что радуется жизни.

– Будешь отдавать этот долг? Если да, то я могу…

– Нет. Ничего не надо, дружище. Я рад, что ты приютил меня у себя. И мне этого достаточно.

– Но ведь… твой дом…

– Правда, – сказал Фёдоров, – достаточно. А сейчас нам лучше закрыть эту тему. И это будет лучше для нас обоих.

– Ты не появлялся в городе почти… месяц, по-моему. Не расскажешь, где был-то?

– В Химках. Я там жил. Не хотел вообще сюда возвращаться и как знал, что сразу же нагрянет какое-нибудь дерьмо. И не ошибся. Я вообще редко ошибаюсь в таких ситуациях.

Из комнаты послышался старческий голос, не издавший ни единой буквы. Даниил откликнулся:

– Слышу, дед, сейчас приду! Подожди немного, я помогу ему…

– Конечно.

Даниил вскочил со стула и направился к своему дедушке. Тот лежал на кровати, смотрел по старому телевизору такой же древний канал в практически обездвиженном состоянии. Его внук понял и без всяких слов, что случилось. Даниил приподнял подушку старику, укрыл его одеялом и, захватив кружку чая с тумбочки, аккуратно вливал своему дедушке в рот.