Януш Гловацкий - Фортинбрас спился

Стражники одобрительно кивают головами.

Нет, дайте мне то. (Примеряет другой наряд. Вдруг, с пьяным умилением.) У меня когда-то была собака.

Стражники тоже растроганы.

(В сторону Дагни.) Она была немного меньше тебя, но это — единственное существо на свете, которое я действительно любил. И она меня тоже любила. Пока однажды, когда я взял ее на прогулку… А-а-а… у меня никогда не было собаки. Я придумал ее. У меня была лошадь, но я ее повесил. А тебя я, правда, люблю. (Стражникам, нетерпеливо.) Выкатывайтесь отсюда.

Стражники поправляют на нем одежды, надевают ему на голову нарядный шлем, после чего многозначительно моргают ему и, подталкивая друг друга, выходят.

(Подходит ближе к Дагни.) Не злись на меня. Я не могу этого вынести. Мне сразу хочется выпить! (Делает большой глоток из бутылки.) Я говорил тебе, как великолепна ты была в этой крохотной роли? Я, правда, гордился тобой. (Гладит ее по голове.)

Голова Дагни отваливается и катится по сцене.

О боже! (С яростью ударяет бутылкой об стену.)

Звон разбитого стекла.

Гамлетсидит в камере на стуле. Он избит, лицо окровавлено, руки его скованы за спиной. Входит Фортинбрас, таща стул. Садится напротив Гамлета. Молча смотрят друг на друга. Фортинбрасвытаскивает из кармана непочатую бутылку и пьет.

Фортинбрас. Прекрасно выглядишь, Гамлет. Мы уже встречались. Несколько лет назад, в Виттенберге. Наверное, не помнишь. Ну да ладно. Нам надо поговорить. Помнишь Дагни Борг, артистку? А, неважно. Извини, у тебя что-то на лице. (Рукавом снежно-белой рубашки стирает кровь с лица Гамлета.) Ну, хорошо, теперь хорошо, не нервничай. Почему ты ничего не говоришь?

Гамлет (после паузы). Добрый день.

Фортинбрас. Я Фортинбрас.

Гамлет. Вполне возможно.

Фортинбрас. Это абсолютно точно.

Гамлет. Я ведь не говорю, что не верю тебе.

Фортинбрас. Но и не говоришь, что веришь.

Гамлет. Какая разница?

Фортинбрас. Для меня — никакой, для тебя — большая. (Подносит бутылку к губам Гамлета.) Хочешь выпить?

Гамлет (отворачивает лицо). Хочешь меня отравить?

Фортинбрас. Эй, что с тобой творится! (Потягивает из бутылки.) Ты стал страшно недоверчивым.

Гамлет. Меня это тоже удивляет.

Фортинбрас. Но в духа своего отца ты поверил сразу.

Гамлет. Ты так думаешь?

Фортинбрас. Так казалось.

Гамлет. Может, издалека. Я предполагал, что отец жив, спрятался, испытывает меня и готовит какую-то акцию. Я не мог поверить, что такой мелкий монстрик, как Клавдий, убрал такого искушенного убийцу, как мой отец.

Фортинбрас. Ты же видел тело…

Гамлет. В заколоченном гробу. Не знаю, кто находился там и насколько моя мать и дядя к этому причастны. Я не исключал возможности неожиданного воскресения из мертвых. Знаешь, кто такой Фома неверующий?

Фортинбрас. Один из друзей Иисуса. Это тот, который не мог поверить в воскресение из мертвых?

Гамлет. Он сомневался не столько в том, что Иисус воскрес, сколько в том, что это надолго. Боялся поверить, но и боялся не поверить. Может, он хотел выиграть время и посмотреть, как к новой ситуации отнесутся римляне.

Фортинбрас. Но в конце концов поверил.

Гамлет. Откуда ты знаешь?

Фортинбрас. Конечно, поверил. Только потому все и помнят этого типа. А ты в результате поверил, что твой отец убит?

Гамлет. Разве это так важно? Я слышал, что твой отец очень болен.

Фортинбрас. Я тоже это слышал.

Гамлет. Некоторые считают, что он уже мертв.

Фортинбрас. Разве это так важно? По правде говоря, он мертв.

Гамлет. Мне жаль.

Фортинбрас. Не огорчайся. Уже два года, как он мертв.

Гамлет. Два года?

Фортинбрас. Он сам мне вчера это сказал.

Гамлет. Слишком много пьешь.

Фортинбрас. Теперь пью вдвое меньше, поскольку руки у меня трясутся, и я половину проливаю.

Гамлет. Когда меня убьешь?

Фортинбрас. Я как раз пытаюсь тебя спасти.

Гамлет. Чего ты хочешь от меня?

Фортинбрас. Чтобы ты стал королем Дании.

Гамлет (смотрит на свои закованные руки и разражается смехом). Хочешь, чтобы я стал королем Дании?