Юджин О’Нил - Луна для бездольных

Джози (напряглась). Ой, еще чего! (Отдергивает руку – шутливым тоном.) Только губы об нее царапать. И луна, небось, над нами смеется.

Тайрон. Тьфу на луну. Я за один бродвейский фонарь отдам все луны со времен Рамзеса. (Вынимает из кармана сигареты и закуривает.)

Джози (вглядываясь в его лицо, освещенное спичкой). Завтра вечером поедешь на свой Бродвей?

Тайрон (держит горящую спичку и с удивлением смотрит на Джози). Завтра вечером? С чего ты взяла?

Джози. Сорока на хвосте принесла.

Тайрон. Скажи своей сороке… В конце недели – вот когда. У Фила в голове все перепуталось.

Джози (быстро). Он мне не говорил. Пьяный, вообще ничего не помнил.

Тайрон. Был трезвый, когда я ему сказал. Когда мы пришли отсюда в трактир, я позвонил душеприказчикам. Сказали, что завещание через несколько дней утвердят. Я сообщил приятную новость Филу и угостил всех присутствующих. Хорошо отпраздновали. Странно, что Фил не помнит.

Джози (недоумевая – не знает, чему верить). Странно… да…

Тайрон (пожав плечами). Значит, он сильно набрался. Этим всё всегда объясняется. (Затем странным тоном.) Хотя не всегда.

Джози. Да… не всегда.

Тайрон (продолжает без интереса – говорит, чтобы не думать). Да, сегодня Фил напился до синего дыму. Он никогда не лез на меня с кулаками. И почему он лепетал, что должен мне заехать? Что ему взбрело?

Джози (напряженно). Откуда мне знать, если ты не знаешь.

Тайрон. Не знаю. Разве что… Нет, я хотел его подразнить. К нам подсел Симпсон. Хардер его ко мне прислал. Помнишь, он уходил, а я сказал, что ваша ферма стала золотой россыпью. Сказал в шутку – но так и вышло. Сколько, думаешь, он велел Симпсону предложить? Десять тысяч! Честное слово.

Джози (скованно). Ты согласился?

Тайрон. Велел Симпсону передать, что согласен. Решил, что лучше всего поддеть Хардера, если скажу, что согласен. А завтра он приедет за мной, чтоб вести к душеприказчику, тут-то и объясню ему, куда он может идти со своими деньгами и нефтяными цистернами.

Джози (понимает, что он говорит правду – с облегчением, растерянно запинаясь). Так вот… как вправду было.

Тайрон (с улыбкой). Ну да, я и Фила хотел разыграть. Он с нами сидел, слушал. Но он не поверил, я чувствую.

Джози (упавшим голосом). На этот раз мог поверить. Не знаю.

Тайрон. Поэтому хотел меня ударить? (Смеется, но в смехе слышится что-то принужденное.) Ну, если так, я славно его разыграл. (С обидой.) И все равно, мне досадно, Джози. Я обещал, что ферму продам только ему. Кем он меня считает, черт побери? Неужели так и не понял, что я и за десять миллионов не продам вас обоих?

Джози (дав, наконец, выход своей радости). Я ли не знаю? Джим, милый! (Порывисто обнимает его и целует в губы.) Я знала, что ты никогда… говорила ему… (Целует еще раз.) Джим, я люблю тебя.

Тайрон (просто, с благодарностью). Спасибо, Джози. Что не веришь в мою низость. Все верят… включая меня самого… и не зря, черт возьми. (Резко сменив тему.) Дурак я, что подосадовал на Фила… но… Да нет, я помню, как сказал ему вечером, что списался с братом, и он согласен продать вам ферму. И Фил поблагодарил меня. По-моему, он растрогался даже. Не понимаю, как он мог забыть.

Джози (посуровев). И я не понимаю. Ему придется кое-что объяснить, когда придет ут… (Поправляется.) Когда вернется. (Умолкает, потом выпаливает.) Старый прохвост. Я ему покажу… (Снова осеклась.) Покажу, как валять дурака.

Тайрон (с улыбкой). Опять за дубинку возьмешься, а? Какая же ты хвастунья, Джози. (Поддразнивает.) Все эти твои любовники… Мессалина. А сама-то ни разу…

Джози (с тенью прежней дерзости). Все врешь.

Тайрон. «С небес гордыня ангелов низвергла». Ты и меня морочить будешь?

Джози (слабым голосом). Ты думаешь, потому никто не хочет… потому что я большая, страшная корова?..

Тайрон (мягко). Вздор. Ты могла бы иметь любого. Ты их дразнишь, пока не увидишь, что он твой. Только это тебе и надо. Он к тебе лезет и получает затрещину – такую, что в голове мутится. А ты все хочешь подтверждения…

Джози (с болью). Джим, перестань.

Тайрон. Можешь выслушать правду. От меня – можешь. Потому что мы с тобой из одного теста. Можем всех обманывать – только не себя, как большинство людей. И от себя сбежать не можем, сколько ни стараемся. Ни в запой, ни на остров с пальмами – везде нас встретят собственные тени… «со светлыми и скорбными глазами», как написал Россетти. (Иронизируя над собой.) Поэтическая дребедень, а? (Поддразнивая.) Не спрашиваешь, как я тебя разгадал? Переигрываешь – вот как. И мужики – тоже. Я слушал их в трактире. Все друг перед другом врут. Никто не признается, что получил по физиономии. Он думает, что остальные своего добились. Нельзя их упрекнуть. И знают, что тебе плевать на их россказни.