Александр Андреев - Белый ковчег

СТАРУХА.Я не думаю, что ты – акула.

ЮЛИЯ. (С горечью) А напрасно. Я и есть акула.

СТАРУХА.Юлька, ну что ты говоришь?!

ЮЛИЯ.Да, да. И теперь я скажу тост. Вы, Верушка, учили меня самому лучшему, чему вообще можно учить. И я вас люблю, что бы вы обо мне не думали. На ваших уроках я поверила, что моя жизнь будет полна любви и благородных мыслей, как у ваших любимых героинь. Ничего похожего не вышло. Почему-то всю мою жизнь я только и делаю, что давлю вокруг себя разную мразь. Когда мразь слишком крупная, я ее обхожу, накапливаю силы и давлю позже. Я стала танком, Верушка, настоящим танком.

СТАРУХА.Но чего ради? Зачем, Юлька?

ЮЛЬКА.Было зачем, Верушка, было! Танк шел к цели! У меня была цель, и она казалась мне достойной. Я верила, что все здесь смогу перелопатить ради двух простых вещей: пусть люди работают так, чтобы их уважали, и пусть живут так, чтобы уважать себя. Я верила, что знаю, как это все устроить, и верила в свои силы: у меня их было невпроворот. Но, к моему удивлению, всех кругом заботило только одно: поменьше сделать и побольше получить. А еще лучше получить сразу очень много. Лучше всего – украсть. И так – повсюду на этой богом забытой земле. Я увидела, что здесь никому нет дела до уважения к себе – кроме вас, Верушка.

СТАРУХА.Я – не в счет.

ЮЛЬКА.Да – к сожалению. Я долго сражалась за то, чтобы вы были в счет: ваши литературные герои засели во мне крепко! Сражалась, пока не поняла, что ошибалась: те, кого я презираю, очень даже себя уважают – и как раз в точности за то, за что я их презираю. И тогда я сдалась. Этот парень прав: я удираю. И выпить я могу только за то, что вы со мной, Верушка! (Пьет) .

СТАРУХА.Бедная ты моя девочка! Ты выбрала не свой путь.

ЮЛИЯ.Вот видите! Вы считаете, что я – хорошая девочка, а мой путь годится только для плохих. Если так оно и есть на этой земле, то на что же ей, бедной, надеяться?

ФОМА.Надеяться на хороших людей надо. У нас хороших людей много.

ЮЛИЯ.Это – точно. Только делать хорошие люди ни черта не хотят. А если и хотят, то боятся. У телевизора сидят хорошие люди. Некоторые шепчутся.

СТАРУХА.Не знаю, Юлька… Я не знаю… Мне очень тебя жалко, правда!.. А ведь было у тебя что-то другое, было, я же помню! Тот твой давнишний друг, Иван: ты была тогда так влюблена, что даже начала писать стихи.

ЮЛИЯ.Иван пропал тридцать лет назад. Исчез без следа. А вы его помните?

СТАРУХА.Как же, удивил он меня: двадцать пять всего, мальчишка еще, а о смерти толкует – да так, словно лучше ее и нет ничего.

ЮЛИЯ.Как странно, Верушка, что вы сегодня вспомнили об Иване! Как это странно!

СТАРУХА.Почему же странно?

ЮЛИЯ.Потому, что полчаса назад мне померещилось, что я его вижу – вот здесь.

СТАРУХА.Померещилось?

ЮЛИЯ.Здесь был какой-то человек с велосипедом – вылитый Иван.

СТАРУХА.И это не мог быть он?

ЮЛИЯ.Не мог. Никак не мог. Иван на пять лет меня старше. Мне – пятьдесят, а этому велосипедисту – не больше двадцати пяти. Но он – точно такой, каким я помню Ивана.

Из магазина выходит Нина.

НИНА.Вам нужно еще что-нибудь? Может, соляночки погрею?

СТАРУХА. (Нине) Как чувствует себя ваш друг?

НИНА. (Смутившись) Да что вы, какой друг…

СТАРУХА.Вы о нем заботитесь.

НИНА.Да я обо всех заботливая… А он вот просил передать, что извиняется.

ЮЛИЯ.Ну и ладно, только б не приходил больше. А вы садитесь с нами. Как вас зовут?

НИНА.Меня Ниной зовут. А вы, правда – наша хозяйка? Всей Юлнефти хозяйка?

ЮЛИЯ.Юлнефти я, правда – хозяйка, но не вам, Нина. Человек человеку – не хозяин.

НИНА.Ну, не знаю… Если хозяин хороший, так и хорошо человеку при таком хозяине.

ЮЛИЯ.Вот-вот… Господи, как же это по-нашему – мечтать о хорошем хозяине!

НИНА.Разве плохо?

ЮЛИЯ.Плохо, Нина, плохо. Кто сам себе – не хозяин, тому нужен плохой хозяин. Необходим! Так оно и выходит, и все – правильно.

НИНА.Не пойму, обижаете вы меня, что ли?

СТАРУХА.Нет, голубушка, нет! Переживает она за вас, горюет, не видите разве?

НИНА. (Юлии) Что ж вам горевать обо мне? Я – человек маленький. Для вас – пылинка.

ЮЛИЯ. (С горечью) Эх, Нина, Нина… Вот вам, Фома Еремеич, вопрос. Перед вами хороший человек – Нина. Думаю, она – очень хороший, добрый человек, каких у нас много, как вы говорите. И вы, конечно, правы. Вы говорите, что надеяться нужно на хороших людей. Боюсь, и тут вы правы. Но скажите мне, Фома Еремеич, что могут хорошие люди, мечтающие о хорошем хозяине?