Влад Костромин - Наследники Мишки Квакина. Том II

Брат постоянно путал незнакомые слова.

– Будет, если будешь себя хорошо вести и слушаться старших, – отец встал из-за стола, – то непременно будет. Полакомишься вдоволь, сынок. СтаршОй, подбери к вечеру материалы, я приду и объясню, как насест делать.

– Какие материалы? – уточнил я, а брат достал потрепанный красный ежедневник за 1986 год и приготовился записывать.

– Гвозди в сарай принеси, молоток, – отец задумался, напяливая на лысеющую голову коричневую шляпу, – пилу еще…

– Топор, – подсказала мать.

– Топор, – отец согласно кивнул, – … пилу…

– Пила уже была, – сказал Пашка.

– Не сбивай, – как от назойливой мухи отмахнулся отец, – это другая пила, по металлу. Деревяшек всяких…

– Жерди круглые надо, – внесла свою лепту мать, – чтобы курица могла лапой написать, тьфу ты, совсем одурела с вами, охватить.

– А какой у нее охват? – спросил я.

– Какой? – мать задумалась и стала сгибать ладонь, что-то прикидывая. – Где-то вот так, – показала скрюченную ладонь.

– Валь, что ты несешь? – остановился на пороге отец. – На глаз прикидываешь, тоже мне, умная Эльза выискалась. Надо диаметр в два с половиной сантиметра.

– Это сколько? – спросила мать.

– Вот столько, – показал свой толстый указательный палец, – и еще чуток потолще.

– Так нормально? – засомневалась мать.

– Я же не из головы это взял, – солидно ответил папаша, – это справочные данные, обобщенные с учетом мирового опыта.

– Мирового опыта? – подозрительно сморщилась мать.

– А-то, – как укушенная оводом лошадь закивал головой отец, – про суринамских мусорных кур слыхала?

– Нет…

– А они есть! – торжествующе закончил отец и вновь вспомнил про меня. – Брусков притащи, досок ну и там по мелочи всего, – он сделал движение рукой, будто плыл шустрый головастик.

– Где бруски и доски взять?

– Ты что, дебил? – удивился отец. – Я тебя чему учу?

– Не своруешь, где возьмешь?

– Верно, вот и молодец. И смотрите, не попадитесь, а то позору из-за вас не оберешься потом, – вышел за дверь.

– Не гордыбачьте с отцом, – вставая, сказала мать, – ишь ты, выискались умники, – привычно отвесила Пашке мощный подзатыльник. Отвесила бы и мне, но поленилась обходить стол. – Какие сказал, такие жерди и тащите. Ладно, мне на работу пора собираться, – прошла в спальню.

Мы хмуро доели хлеб, Пашка попытался вылизать сковороду, но безуспешно.

– Нет ничего, – обиженно сказал он.

– После бати там ничего и не могло остаться, – я, как мог, утешил брата. – Если хочешь, то можешь из скорлупы яичной выпить, там немного могло остаться.

– А где эта кожура? – оживился брат, воровато оглянувшись на спальню – не подслушивает ли мать.

– Не кожура, а скорлупа. На кухне, возле плиты.

– Я сейчас, – брат ловко, как хорек, соскользнул с табурета и просочился на кухню.

Из спальни вышла переодетая мать.

– Смотрите, не попадитесь, – погрозила кулаком. – Пашка где?

– На кухню пошел.

– Зачем? – подозрительно, как старая кобра, уставилась на меня.

– За чайником.

– Ну ладно, до вечера, – напевая попурри из модных песен, выпорхнула из дома.

Из кухни с опаской вышел Пашка, жующий скорлупу.

– Ушла?

– Ушла. Доедай и тоже пойдем. Будем материалы добывать.

– У кого? – Пашка уселся и начал шумно прихлебывать остывший чай.

– Я вот подумал, можно прямо со склада взять. Там через лес недалеко.

– Поймают, – брат тревожно блеснул стеклами очков.

Склад стройматериалов располагался под открытым небом между конторским садом и лесопосадкой. От посадки его отделял хлипкий забор из порванной во многих местах металлической сетки. Мы прошлись по саду до болотца, свернули в посадку, пригнувшись перебежали дорогу, нырнули в другую посадку. Затаились, наблюдая за обстановкой.

– Поймают, – как надоедливый комар, нудел Пашка, часто лупая увеличенными стеклами очков глазами, – побьют.

– Чего нас побьют? – я примерился к прорехе в сетке.

– Поймают и побьют, – упрямо тянул свое брат.

– Не нуди.

Обидевшись, Пашка сорвал листья с молодой ракиты и начал молча их жевать. Я терпеливо наблюдал за складом. Все было тихо и спокойно, люди были на работе.

– Я пролезу, – окончательно решившись, сказал я, – и буду тебе передавать в дыру, а ты тут складывай. Там, если что, за бурьяном не видно.

– А если увидят?

– Если свистну, то убегай. Понял?

– Понял, – Пашка проглотил пережеванные листья и поправил картуз, который его заставляла носить мать. – А куда бежать?