Елена Степанян - Рассказы о чудесах

Гольдсмит (изысканно). Миссис Браун, дорогая, я вас не заметил! Доброе утро! (К старичку) Добрый день! (Старичок испуганно кивает и ретируется.)

Миссис Браун (слабым голосом). Да что же это, мистер Гольдсмит! Всякий раз, как я подумаю, что дальше уже некуда, вы что-нибудь новое придумаете.

Гольдсмит (невозмутимо). А у меня богатое воображение, как и подобает всякому порядочному писателю!

Миссис Браун (указывает на его ноги). Что же теперь будет?

Гольдсмит (таинственно). Миссис Браун! Вы знаете, сколько в Лондоне книгоиздателей? Так вот, в скором времени каждый из них принесет сюда миллион фунтов стерлингов!

Миссис Браун (взбешенно). Приглашение в долговую тюрьму – вот что вам принесут, миллионер! Да вам и дай миллион, в тот же миг налетит целая свора попрошаек, не то что из Лондона – со всего королевства, и вы останетесь точь-в-точь, как сейчас!

Гольдсмит (мечтательно). Зато, представляете, сколько счастливых лиц мы с вами увидим! Тот, кто умеет радоваться чужому счастью, богаче любого богача. (Помедлив) Вот только и за чужое горе приходится расплачиваться.

Миссис Браун.Оно вам не по карману, чужое горе! По одежке протягивай ножки! Когда ты нищий, нечего из себя короля разыгрывать!

Гольдсмит (напевает).

При этих словах он напарывается босой ногой на что-то острое и, сморщившись, скачет на одной ноге к кровати.

Миссис Браун (торжествует, уходя). Вот и сидите здесь, безвылазно, босяцкий король!

Гольдсмит (Один. Лежит, закинув руки за голову, и смотрит на пустую стену перед собой.). Тем лучше. Теперь меня ничто не будет отвлекать от моего романа.

Стена превращается в экран. Перед Гольдсмитом – красивый старинный дом, утопающий в цветущих деревьях, – дом священника Примроза. Из-за ветвей появляется прелестное улыбающееся лицо Оливии, старшей дочери. Она прижимает палец к губам и на цыпочках крадется к окну. За ней, повторяя ее жесты, крадутся Софья, Мозес и двое малышей, Дик и Билл. Первый этаж расположен очень высоко. Мозес взбирается на приступочку и несколько мгновений прижимается ухом к окну, затем прыгает вниз.

Оливия и Софья (наперебой). Ну что там, Мозес, что? Говори скорей!

Мозес (тоном проповедника, потрясая указательным пальцем). Одно я вам могу сказать: подслушивать – безнравственное занятие. А когда окно так плотно закрыто, то еще и бесполезное. (Смеется.)

Софья (с отчаяньем). Опять мы ничего не узнали! Отец с матерью уже третий день о чем-то шепчутся, а нам ничего не говорят! Я уверена, что они получили плохие новости!

Оливия (мечтательно). Ну почему же плохие? Может быть, просто очень важные. Например… Например, папа получил назначение в Лондон! (Торжествующе) Что тут такого невероятного?..

Мозес (очень солидным тоном). Ничего! Это было бы вполне заслуженно! В наше время не часто встречаются такие образованные, такие красноречивые проповедники! (Глубокомысленно) Чем выше ставят таких людей, тем больше пользы обществу и делу просвещения!

Софья.Ну, значит, я бесполезный член общества! И предпочла бы оставаться на старом месте!

Оливия.Ну нет! От Лондона я бы не отказалась! Подумать только! (От радостных мыслей она начинает кружиться.) Театры! Балы! Сент-Джемский парк! Вот мы идем с тобой, а навстречу – такие нарядные дамы! Такие офицеры!

Дик (ему семь лет). И все верхом! И все с саблями! Ура! (Билл с криком «Ура!» бежит за ним.) Вперед! Вперед!

Оливия делает ему реверанс. Софья, невольно улыбаясь, подражает ей. Дик скачет на палке-лошадке и натыкается на входящих родителей. Примроз, с видом спокойным и торжественным, проходит к садовому столу, окруженному скамейками. Миссис Примроз очень удручена. Она с опаской поглядывает то на детей, то на мужа.