Елена Степанян - Рассказы о чудесах

Дженкинс.Денег у него, как я догадываюсь, не осталось вовсе, разве что сам пойдет для вас занимать. А вот племянничка вывести на чистую воду он будет рад. Он давно за нами охотился, только мы и не таких вокруг пальца обводили!

Примроз.Я очень тронут, сэр, и вашей заботой, и всем, что вы рассказали о его милости! Но боюсь, что сидя здесь я не скоро смогу его разыскать. Если милорд разъезжает инкогнито…

Дженкинс.Да мы всегда всё про него знали – и под каким именем он выступает, и в каких лохмотьях! Последнее время он все больше именовался Томас Берчелл.

Примрози Мозес.Как?!

Дженкинс.Томас Берчелл, говорю! А когда возвращался в Лондон…

Примроз.Благодарю вас, сэр, мне этого достаточно! (Быстро выходит в другую комнату. Мозес бежит за ним.)

Мозес (останавливает отца). Папа! Но если Софья!..

Примроз (гневно). Никакой Софьи, слышишь! Я больше не торгую своими дочерьми! Буду сидеть здесь, сколько заслужил!

Первый заключенный (вбегает). Эй пастор! Где ты? Тебя освобождают, слышишь!

Входит мистер Торнхилл. Бросается к Примрозу.

Торнхилл.Мистер Примроз! Я даже не смею просить у вас прощения! Я сошел с ума! Я никак не думал, что до этого дойдет! Умоляю вас, уйдемте скорее отсюда! За каждую минуту, что вы здесь провели, я согласен год гореть в аду!

Примроз (отстраняется и отнимает у него свою руку). Сэр! Я не могу понять, чем вызвано ваше запоздалое раскаяние! Скажите, а на остальных, сидящих здесь, оно тоже распространяется?

Торнхилл.Сэр! Как вы можете! Как вы может думать, что я ставлю вас на одну доску с этим грязным сбродом!

Примроз.Мистер Торнхилл! Я уже около двух месяцев и стою, и сижу, и лежу на одной доске с этими людьми, и я не заметил, чтобы за это время у меня возникли какие-нибудь преимущества перед ними. Если мои родные и друзья смогут собрать нужную сумму для уплаты долга, я выйду отсюда, согласно существующим законам! А до тех пор…

Торнхилл.Сэр! Но вы уже свободны! Вашего долга больше не существует! Пойдемте отсюда скорей!

Слышен сильный шум за дверьми. Голос: «Откройте немедленно! Кто посмел!»

Торнхилл.Дядя Вильям! Я пропал!

Входят Берчелл, Софья, Оливия, миссис Примроз с детьми, оба пристава, комендант тюрьмы, Судья.

Берчелл.Мистер Примроз! Во всем, что произошло, я виноват больше всех! Я должен был с самого начала быть с вами откровенным, а не играть в прятки! Но оказалось, что на этот раз (он смотрит на Софью) я заботился только о себе самом!

Судья (к Торнхиллу). Мистер Торнхилл! Вас обвиняют в похищении девицы и подделке брачного контракта. Жду вас завтра к себе в восемь утра! Если вы вздумаете уклониться, мы сочтем это признанием вины!

Первый заключенный.Ну, ребята, теперь-то я пожалею, что сижу за решеткой! Такой красавчик будет болтаться на виселице, а я и не посмотрю!

Второй заключенный.Не будет, не будет! Родственники за него похлопочут, и ему отрубят голову!

Третий заключенный.Для спасения семейной чести!

Оливия, слыша это, бросается на колени перед Берчеллом.

Оливия.Нет-нет, милорд! Вы не можете!.. (Внезапно она вскакивает и говорит, обращаясь к судье. Указывает на Торнхилла.) Я не знакома с этим человеком! Я вижу его первый раз в жизни!

Гольдсмит кладет поверх рукописи чистый лист. В его руке перо, оно дрожит.

Гольдсмит (вполголоса). Священник… Деревенский священник… Нет, «Векфилдский священник»!

Миссис Браун (просовывает голову в дверь). Что? Что вы говорите? Позвать священника?

Гольдсмит.Да, пожалуй, пора! Пора священнику приступить к своим обязанностям!

Появляется Примроз в облачении. Он обращается к Торнхиллу с Оливией и Берчеллу с Софьей, которых собирается обвенчать.

Примроз.Друзья мои! В этот высокоторжественный час я хочу не многими словами напутствовать вас к новой жизни!. Подобно моряку, который, претерпев все бедствия долгого и многотрудного плавания, радуется, завидев, наконец, желанную землю, так радуется душа, вступая…

Его голос тонет в звуках органа… Гольдсмит роняет перо.

Он умирает.

Берчелл и Софья смотрят друг на друга перед алтарем.

1980 г.

Здесь и далее стихи Дмитрия Щедровицкого.