Елена Степанян - Вильгельм Молчаливый

Рубенс (после недолгого раздумья). Но он, конечно же, ошибается. Как вы думаете, принцесса?

Обнимает ее и целует.

3. Дендремонд. Вокруг стола – принц, Эгмонт, Горн, Гоохстратен и Людвиг.

Эгмонт и Горн в глубоком молчании читают письмо, передавая листки один другому.

Эгмонт (отдав Горну последний лист). Скажите, принц, не слишком ли дорого вы заплатили за это письмо?

Вильгельм (сухо). Мне кажется, что заключенная в нем информация стоит любых денег.

Эгмонт.А мне кажется, что его автор перестарался! Кто бы он ни был! Даже если предположить, что он действительно испанский посланник в Париже сеньор де Алава!

Гоохстратен.Вы сомневаетесь в подлинности этого письма?

Эгмонт.Не столько письма, граф, сколько того, что в нем написано! Слишком уж много пророчеств для такого количества бумаги. И они такие мрачные, что скорее подошли бы какому-нибудь обезумевшему реформату, чем королевскому посланнику.

Хорошо! Предположим, что король действительно решил казнить всех здесь присутствующих, а несчастных Бергена и Монтиньи не выпустить живыми из Испании. – Откуда это знать какому-то де Алаве? Кто он такой, чтобы проникнуть в замкнутую душу короля?

Горн.Мой брат Монтиньи тоже пишет, что король крайне разгневан на всех фламандцев. Но это вполне естественно! Мы же знаем его набожность и все, что здесь произошло!

Вильгельм.Вы правы. И то, что произойдет вслед за этим, будет тоже совершенно естественно! – Но я не хочу смотреть на гибель этого народа и становиться смиренной жертвой мести, которую я предвижу!

Эгмонт.И вы предлагаете на выбор – либо поднять мятеж, либо бежать самым постыдным образом! И то, и другое будет лишним подтверждением нашей вины! – А я не желаю, чтобы меня считали изменником! Я всегда был верен своему государю, и если мое усердие было недостаточным, то я его удвою, удесятерю!

Вам всем прекрасно известно, что нужно делать, чтобы вернуть спокойствие этой стране!

Гоохстратен (Горну). Вы тоже так думаете, господин адмирал?

Горн. Я вообще ничего не думаю. Что бы я ни делал за всю жизнь, я не видел ничего, кроме неблагодарности со стороны правительства. Я этим всем сыт по горло! – Я собираюсь уйти от всех дел и поступить в монастырь! Мне ничего другого не остается!

Людвиг.Значит, в такое время вы думаете только о себе?

Горн.Нет, молодой человек, я думаю не только о себе! – Правду или неправду говорит посланник де Алава, но мой брат в Испании! Разве я могу совершать поступки, которые отразятся на его судьбе?

Эгмонт.Несомненно, мы не должны забывать, что у нас есть обязанности по отношению к нашим близким и к самим себе! Я не считаю себя вправе заставлять мою жену и моих детей жить нахлебниками какого-нибудь немецкого курфюрста! Я никогда не готовил их к такой жизни!

Вильгельм.Вы оставляете эту страну ее страшной участи, Эгмонт, и надеетесь, что ни вы, ни ваша семья ее не разделят?

Эгмонт.Я устал от громких фраз, милый принц! Почему вы, в конце концов, уверены, что какая-то участь для народа лучше, чем другая?

Власть есть власть! Народ любит твердую руку! Мы уже убедились, что получается, когда она ослабевает!

Людвиг (вскакивает). Я прошу прощения, господа, я не могу больше здесь задерживаться! Мне надо ехать!

Горн.Далеко ли, граф?

Людвиг.Да, не близко! Но я надеюсь вернуться!

Уходит. Остальные встают, но не решаются сразу разойтись.

Вильгельм.Вы, граф Эгмонт, станете мостом, по которому испанцы войдут в нашу страну. Но потом они сломают его.

Два всадника – Эгмонт и Горн – отъезжают от замка.

Горн.И все же меня очень беспокоит письмо де Алавы! Неужели мой брат оказался в ловушке!

Эгмонт.Можете быть уверены, мой друг, что де Алава даже не подозревает о существовании этого письма.

Горн.Кто же мог его подделать?

Эгмонт.Сам принц Оранский! Он, конечно, хитер, как Улисс, с этим трудно спорить, но на этот раз он перестарался! – Разве вы не заметили, что когда я ему на это намекнул, он даже не пытался ничего отрицать?

4. Антверпен. Дом принца Оранского.

Вильгельм идет анфиладой пустых комнат, почти без мебели, с голыми стенами.

Кабинет принца. Симонсен в рубашке с закатанными рукавами собирает ужин. Принц, разрывая конверты, просматривает корреспонденцию.