Андрей Платонов - Четырнадцать красных избушек

Хоз (задумчиво) . Несерьезно, дядя Филя. Распсиховка?!

Суенита. Перебрехать нас всякому дураку можно, а победить и умник даже не сумеет… Ксюша, покличь Антошку!

Ксения (в окно) . Антошка! Иди сюда скорее, скверный такой!

Голос Антона. Успеешь! Я здесь тару чиню.

Хоз. Господин Вершков, где письмо в Европу?

Вершков (отдавая письмо) . Отдай сам кольцевику. Ты видишь: я здесь ударником был, мировую загадку экономики решил – и погибаю.

Суенита. Какую он загадку решил?

Хоз. Мировую! Он написал рукою: «Да здравствует товарищ Сталин» – мировой загадки больше нет.

Вершков. Нету. Я сразу догадался.

Ксения. Ишь, демон какой!

Пауза.

Суенита. Мы здесь бедные, у нас нет никого, кроме Сталина. Мы шепчем его имя, а ты его срамишь. Вы богатые, у вас много ученых вождей, у нас – один. Ты что, Вершков?!

Вершков. А ты что?

Суенита. Я здесь колхозница, я социализмом буду.

Вершков. А я-то кто ж? Я тоже социализм!

Суенита. Социализм, как и Сталин, у нас один. Два не нужно. (Мгновенно всаживает в грудь Вершкова кинжал.)

Вершков садится на лавку в изнеможении смерти.

Хоз (Вершкову) . Дядя Филя. Что делается на том свете – ты чувствуешь?

Вершков (свалившись) . Так себе – пустяки и мероприятия… Тут тоже несерьезно, Иван Федорович, зря люди помирают.

Хоз. Хорошо видит смерть этот человек.

Вершков. Я не умер, я переключился.

Пауза.

Суенита. Кончился он?

Ксения (пробуя тело Вершкова) . Кончился, холодеть начинает.

Суенита (щупая кинжал) . А кинжал почему-то еще теплый!

Является Антон.

Антон (не вникая в обстановку) . Каждый теперь должен жить как сознательно, так и ответственно!

Берег Каспийского моря. Полуденный горизонт. Небо. Сияющий свет над пустынной далекой водой. Маленький кузовок в форме цилиндра, устроенный сплошь из плетня, – и цилиндрическая круглая стена и крыша; стоит этот кузов на трех камнях. Весь кузов, в том числе и крыша, оплетены колючей проволокой. Это – тюремный колхозный кузовок. Около плетневого кузова сидит Антонс самодельным ружьем, которое было у Берданщика, и сторожит заключенную в тюрьме Суениту.

Суенита (невидимая, негромко поет изнутри тюрьмы) .

Пауза.

Антошка, ты тут?

Антон. Я всегда там, где мне необходимо быть по соответствующему распоряжению или по личной точке зрения на государственную пользу.

Суенита. Я вижу отсюда скважину – как у вас в колхозе солнце светит!.. Сколько времени я еще буду сидеть в темноте?

Антон. Эн-количество.

Суенита. А сколько это – эн?

Антон. Никому не известно: это математически. В море эн-количество воды, в пустыне песку эн-количество, везде одно гигантское эн!

Суенита. Мне холодно тут. Здесь тень кругом.

Антон. Поскольку природа отпускает в настоящее время достаточное количество температуры – ты говоришь клевету на весь климат СССР!

Суенита (тихо поет) .

Антон. У нас есть наличие государственной связи снизу доверху – через край, район и правление колхоза, – здесь я заменяю тебе все высшее руководство: мучайся без скуки!

Пауза.

Суенита. Антошка! Я вылезу. (Царапается изнутри тюремного кузова.)

Антон. Получится умерщвление тебя.

Суенита. А кто Филька был?

Антон. Филипп Вершков не кто иной, как разоблаченный до конца классовый враг, опасный двурушник, надевший маску премированного ударничества.

Суенита. Врешь: он был настоящий ударник!

Антон. А зато классовый враг!

Суенита. И классовый враг тоже настоящий!

Антон. Вопрос исчерпался.

Суенита. Классовый враг у нас вне закона по конституции. Его можно убивать. Я вылезаю. (Царапается изнутри.)

Антон. Я ликвидирую тебя насмерть на месте, поскольку нет оформления твоего освобождения!