Семен Злотников - Другая жизнь

Пыжова (все больше распаляясь) . Как зачем, как зачем? Гоген Петрович не верит.

Тренер.Не верю.

Пыжова.Сделай, чтобы поверил!

Алевтина.Ну, ладно: она говорила, как будто вы говорили, что всю жизнь на команду положили, а она недостойна.

Пыжова.Аля, не так! Гоген Петрович, она… Аля, зачем искажать? Я только сказала, что Гоген Петрович отдал нам очень много жизненных сил и поэтому ему глубоко не безразлично, что с нами происходит.

Алевтина.Ты сказала, он лезет в нашу личную жизнь.

Пыжова.Не лезет, а принимает участие.

Алевтина. Какая разница…

Пыжова.Разные вещи, Аля! Когда принимает участие – это одно, а когда лезет – совсем другое! Гоген Петрович не лезет, Гоген Петрович участвует!

Алевтина срывается с места, но Тренер успевает ее перехватить .

Тренер. Куда?

Алевтина.Туда…

Тренер.Отставить, назад!

Алевтина.Да мне надо…

Тренер. Не надо, ты только была!

Алевтина.А если мне надо? Сами всегда говорите: есть такое слово – а сами… Как вам если надо – так надо, а мне, если надо – не надо… Вот надо мне!

Тренер (налившись гневом). Если надо – бегом!

Алевтина убегает .

Говорить научились! Все научились! За словом никто в карман не полезет! (Наверх, Художнику.) Художник, никто!..

Художник.Подайте мне тряпочку, будьте любезны.

Тренер (Кусакиной). Подай человеку тряпку, хоть польза какая-то! Э, да пока ты подашь! (Сам взбегает с тряпкой по стремянке.) Держи, художник!

Художник.Как вас благодарить?

Тренер.Не надо меня благодарить, я привык к неблагодарности. Капитан!

Калинкина.Я!

Тренер.Где народ?

Калинкина.А это… народ… (Растерянно разводит руками.)

Тренер.Я команды не вижу. Где журнал?

Калинкина (растерянно). Журнал…

Тренер.Ничего не знаешь! Никто ничего не знает! (Спрыгивает на пол с лестницы, морщится, как от кислого.) Все сам, везде только сам, положиться не на кого… Если сам не возьмешься, сам не сделаешь… (Художнику.) Как вам все же хорошо: сам намазюкал – по крайней мере, сам отвечаешь. По крайней мере, не так обидно! (Отдает журнал капитану.) Пиши, кто есть, кого нет!

Калинкина (с журналом в руках выходит из строя). Это… значит… сейчас…

Тренер.Дуся, быстрее, сказал, попросил!

Калинкина (поспешно ). Надя Дакашина.

Дакашина молча на шаг выходит из строя и возвращается в строй .

Тренер.Как настроение, Надежда?

Дакашина неопределенно пожимает плечами .

Выглядишь – ничего… Бледная, но ничего… Тебе очень розовой, кстати, не очень… Главное, Надежда, настроение… Не поддавайся настроениям, слышишь?.. Возьми себя в руки, ты слышишь?

Бегом возвращается и становится в строй Алевтина. Тренер с сердитым прищуром смотрит на Алевтину . Медленно переводит взгляд на Дакашину .

У меня с настроением тоже бывает… Но я себя, знаешь, скрутил… Надо, Надежда!

Алевтина.Есть такое слово!

Тренер (будто только и ждал этой реплики). А, представь себе, есть! (С силой стучит себя по груди.) У кого для людей тут хотя бы чуть-чуть… (Осекается, машет рукой; Калинкиной .) Дальше.

Калинкина.Это, значит… Кусакина.

Кусакина.Тут.

Тренер.Выйди. Сделай нам всем такой одолжение – выйди, пожалуйста.

Калинкина.Тонька, выйди.

Пыжова (умоляюще шепчет). Селедочка…

Кусакина (нехотя выступает на шаг). Как будто у меня ноги лишние, да ты…

Тренер.В строй.

Кусакина , однако, не торопится вернуться в строй.

Тебе было сказано: встань назад в строй.

Кусакина (недовольно бормочет). Вперед, назад…

Тренер.Не ворчи.

Кусакина (огрызается). Да ладно…

Тренер.А я говорю: не ворчи!

Кусакина отворачивается .

Капитан!

Калинкина.Я!

Тренер. Время теряем!

Калинкина (туповато-растерянно). Значит, так…

Пыжова (не дожидаясь, пока ее назовут, четко выходит из строя). Я здесь, Гоген Петрович! (Так же четко возвращается в строй).