Игнатий Дворецкий - Веранда в лесу

С а м с о н о в. Разрешите вопрос. Почему докладывает не главный инженер, а рядовой десятник прорабства?

Ч е п р а к о в. Он инженер, и опытный. Так, Агишев?

К а м и л. Да… Мы работали вместе на Каракумском канале…

Ч е п р а к о в (Самсонову) . У Николая Николаевича есть возражения против нашего плана.

А б р о с и м о в. Да. (Самсонову, спокойно.) Можете записывать. Изменять проект сейчас считаю безумием. Нам предлагают более тяжелые условия работы — раз! Необходимо сооружение новых дорог, откачка, шпунтовые ограждения — два! И заметьте: на вызов проектантов и переделку проекта уйдет как минимум еще два месяца. Полгода назад я был бы согласен на полемику о новом варианте, а сейчас и не посмею. Вся экономическая выгодность нового плана основана на крупном риске, а мы ограничены небывалыми сроками. Времени на эксперименты нет. Александр Степанович должен это вовремя осознать.

Молчание. Говорить как бы не о чем.

М а м е д. Расчеты, конечно, пока поверхностны… Но план толков. Эмоции не самая полезная вещь, но сказал бы так: Николай Николаевич, поручите болото мне — головой отвечаю!

Молчание. Тихо входит П а т л а й. Пьян заметно. В полушубке, шапку держит в руке. Неловко садится с краю.

Ч е п р а к о в. Уважаемый Николай Николаевич, давайте задержим вертолет. Полетим вместе. Пагубное дело — сидеть сложа руки, видя такой замечательный ход. Не можем мы почивать на лаврах.

А б р о с и м о в. Лавров нет. Пока одни тернии.

Ч е п р а к о в. Обойдемся и без лавров. Походим с вами, поглядим. Там равнинный рельеф, сам манит… Есть возвышенности, островки твердой почвы. И не будем мы сразу начинать на болоте, начнем в феврале. А на незамерзающей части — в июле, когда жара. По зимнику, заранее подтащим металлоконструкции, песок, цемент, гравий.

А б р о с и м о в. Детский разговор.

С а м с о н о в. Вы считаете, проектировщики ошиблись?

Ч е п р а к о в. Проектировщики в Москве и в Ленинграде живут, это тоже запишите. Не первая их ошибка. На своем стоите, Николай Николаевич?

А б р о с и м о в. Стою.

Ч е п р а к о в. Так. (Он еще сдерживает себя.)

С а м с о н о в. Позвольте заодно, Николай Николаевич… Выхода у меня нет: товарищ Чепраков со мной не разговаривает. Почему так сразу, без подготовки, была растянута трасса? Без дорог, без опорных пунктов… Не в этом ли корень бед?!

Абросимов лишь пожимает плечами, не глядя.

Ч е п р а к о в (скорее Абросимову, чем Самсонову) . Мы не могли иначе: у нас и часу лишнего не было. И нужно было начать везде, где возможно, чтобы закрутились машины и люди, чтобы вгрызлись в землю они, узнали бы каждую кочку, каждую складочку, чтобы заранее приноровились к своей земле, полюбили ее и начали жить… В условиях нашей времянки моральный фактор важен так же, как и технический. Вы скажете: план не выполняется, а я скажу — дело делается по широкому фронту, процесс накопления идет, люди притираются к природе, притираются друг к другу. Весной они рванут вперед, и вы увидите тогда результат. Неужели вас не учили диалектике? Поверьте этим людям! Вот только сейчас создаются на участках коллективы, партийные и комсомольские организации. А те, кто перезимует на отведенной им земле, тем преград потом не будет никаких!

А б р о с и м о в. Достаточно, Чепраков, демагогического витийства! Скажите, на каком основании вы так беспрецедентно, так самовольно прекратили работы в Бабановском прорабстве?

Ч е п р а к о в. На том, что нечего людям не в ту сторону идти. (В нем проснулся неистовый гнев. Говорит жестко, грубо.) Тогда так. От своего не отступлюсь. Даю приказ: вызывайте проектировщиков. Будем переделывать проект.

А б р о с и м о в. Посмотрим еще, что скажет главк.

Ч е п р а к о в. А мы поставим его перед фактом. Главк обязан был думать, когда сокращали сроки. Хватит нам, Абросимов, церемоний. Я — начальник строительства. Мне пять тысяч зарплаты платят. Мне крайком сказал. Этого достаточно.

А б р о с и м о в. Что вам крайком сказал?

Ч е п р а к о в. Делай, сказал, ежели веришь, ежели не боишься сломать голову.

А б р о с и м о в. Так вот, сломаете!

Ч е п р а к о в. Нет! Сломаю тем, кто станет мешать.

А б р о с и м о в. Мне надоела ваша беспардонная самоуверенность! Ваше хамство! Я отказываюсь с вами работать.

К а м и л (мягко) . Это не позиция, Николай Николаевич.

А б р о с и м о в. У вас есть позиция?!

К а м и л. Точной нет… Я говорю о форме.

С и н и ц ы н. У меня вообще нет права голоса… Но, Николай Николаевич, это, ей-богу, похоже на бегство в критический момент… Как странно… на болотах мы могли бы поставить интересный эксперимент.