Гоар Маркосян-Каспер - Аукцион

Ночью —
во сне —
все птицы сини.
Я выступаю в кошачьем амплуа и крадусь —
охотиться за ними —
В соседний двор,
На крышу необитаемого дома, предназначенного на слом…
Но однажды сама,
спасаясь от кошки,
села кому-то очень большому
на цепкую ладонь,
И наутро меня —
с перевязанным крылом —
Поселили
В клетке из серебряных мелодий Россини…

Птицам
Клетки
вовсе не противопоказаны —
Скорей, наоборот.
Живут, жрут, жиреют — правда, не летают —
Зато им не приходится принимать решений,
Искать пищу и кров…

В хрустальных вазах
Скорчилось сено…
А были маки —
с сочных лугов
Большеглазо
Глядящие на тугое
Спелое солнце…
Маки…

Что ж, хрустальная ваза — это весьма лестно
Для полевых цветов…Грядет бестелесная, как ангел бессонница
/как падший ангел?
Интересно, а падшие ангелы тоже бестелесны?/…

Месяцы медовые?
Видывали!
Месячник по обесцвечиванию синих птиц.
Нет, девочки.
Нам не по пути.
В служение вами же выданному идолу
Пожизненно отданы,
Выторговываете ничтожные
Льготы…
А у меня есть моя свобода —
Любуйтесь, ханжи и святоши.
Только…
Устаю иногда.
Тяжела эта ноша
Для женщины.

Ночная фантасмагория —
Над необитаемым городом
Парит
Улица, где фонари
Баюкают повешенных
/как я баюкаю ненавистную свою свободу…/.
Бесчувственные, как колоды,
Дряблые трупы надежд моих
С лицами посиневшими,
С непристойно свернутыми набок шеями
Раскачиваются под колыбельную,
Под которую же на мостовой
В дранном платьишке, дырявых колготках
Спит до ужаса безработная
Любовь…
Верноподданная
Любого
Сердобольного прохожего…

Моя непреходящая свобода
Складывается из множества
Преходящих несвобод…

Ночная фантасмагория
/люблю, знаете ли, всяческие бреды… бреды ли?/
Как при ускоренной съемке
Томительно медленно
Вальсируют в синем свете
Надежды мои бывшие,
Прильнув к стальным телам фонарных столбов,
Растрепанными веревками обвив их шеи толстые…

Ветер…
Тот, с гор…
Колышет
Полуживые мои волосы…

Самая сильная из моих несвобод
Не в силах лишить меня
Моей любимой, проклятой свободы,
Птицами синими
Исклеванной и загаженной…

Скажут ли:
Кушать подано! —
И дичь синеперую сухим шампанским запьют?

Слышали?
Почетное звание «синие птицы» присвоили воронью.
Не слишком ли?
Хотя, учитывая заслуги в области санации…

/кто знает, когда придется оказаться
И в этой непарадной ситуации?../

Недавно одному —
не слишком душевному,
Неприступному очень.
К Новому Году
Послала по почте
Подношение —
Мою единственную
/во всех витринах выставленную/,
Мою непорочную,
Мою непотребную
Свободу.

Ну все.
С синими птицами покончили —
Осталось покончить с журавлями в небе
И вплотную заняться
Синицами
/говорят, они прекрасно приживаются в клетках из пальцев
И даже приучаются петь песни…/.

Вчера мне приснилось,
что я сплю,
и мне снится
Синяя-пресиняя птица.
Если бы…

Последняя любовь…

Я краду ее у другой женщины,
Сама того не желая.

У этой женщины интеллигентное лицо
И модная стрижка.
У нее две маленькие дочери.
Она смотрит на меня
С видом снисходительного превосходства,
С которым
все обладательницы мужа и детей
Смотрят на безмужних.

Она не знает,
Что ее муж
Становится передо мною на колени
И припадает
Губами
К моим старым джинсам.
Что он старается коснуться
Кончиков
Моих растрепанных волос
И неманикюренных ногтей.

Не то чтоб он мне очень нужен.
Просто так уж вышло,
Что мне досталась
Его последняя любовь.

Вот так
Какой-то женщине достанется
Последняя любовь —
Та,
за которую
я отдала бы
все любови,
Назначенные мне в этой жизни —
Вместе с жизнью.