Гоар Маркосян-Каспер - Аукцион

Намотав на мизинец
Путеводный
Солнечный луч, обжигающий руки,
Иду туда, где в пронзительном ельнике,
На сегодня себя отлетав,
Усталое солнце сидит,
убаюкано
Песню вызванивающими колыбельную
Стаями перелетных
гитар.

Горы.
Низкие…
то ли сгорбились,
То ли присели на корточки…

Сад.
В толпе виноградин откормленных
Сияют яблок румяные мордочки.
Грушам-толстухам тесна кожура,
Сливы надули пухлые щеки…

Лес.
Умаявшийся с утра
Дуб задремал.
На солнцепеке
Липа-старуха вконец разомлела,
Свесила ветки.
А над водою
Ива-чудачка —
в грязи по колено —
Безостановочно руки моет.
Галантный клен что-то шепчет сосне,
А ежевика со всеми в ссоре…

А море, море.
Столько моря!

И все это —
Мне.

Сорвавшись с неба, падала
Одинокая перепуганная капля…
Добродушная старая яблоня
Подставила пыльный лист…

Облака, переполнившись влагой,
Раскисли и расползлись.
Отяжелевшее небо
провисло над деревней,
Как перевернутый остров…
Надутая туча коснулась деревьев…
напоролась на острую
макушку ели…
лопнула.
Из дыры,
в ладошки весело хлопая,
Выбежал ливень.
Огляделся,
Моментально спелся
С ветром,
и с ним в компании
Начал буянить.
Отхлестал вжавшийся в землю лес.
В совхозном саду собрал урожай,
Стряхнуцв с веток все спелые сливы.
Воровато в кафе полез —
Дверью прижали — еле сбежал.
Побалансировал на заборе.
Избил нещадно шоссиско голое.
Наподдал с разбегу кустам малины.
И жгучие капли вонзил в море…
Простак!
Хотел уязвить исполина
Булавочными уколами…
Море глядело невозмутимо.
Забесновался, заколотил дождь
По доскам причала…
Море молчало…
Исхудавшая тучища заворчала, как обиженный пес.
Разочарованный дождь, бормоча какую-то колкость,
Уполз
Обратно в тучье чрево.

Все смолкло.
Лениво
Отряхивались деревья.
Безнадежно дышали прелью
Размытые ливнем
Стога.
С неба молча смотрели
Заплаканные облака.

Вечер.
Робкий ветер,
мне волосы расплескав,
осмелел —
Прядь иссиня-черного моря
прохладной рукой
Набросил земле
На песчаные теплые плечи…
Покой…
Тебя нет, нет вокруг и во мне…
С плеч долой —
в комнатушке висит на гвозде
Истертая, изношенная тоска.
… И вдруг в полусне
Деревушки полночной
Твое лицо —
Твое ли?.. откуда, как?..
Дорога свернулась кольцом…
Ты вокруг, ты во мне, ты везде…

Отшатнулась от калитки ива всклокоченная…
Пустая, как обещанье, каморка…
В тишине
Мокрый купальник тяжелые капли роняет —
Напоминание о невероятно
Далеком море…
И снова стихи…
Ты вокруг, ты во мне…

Светает.
Ты вокруг, ты во мне, ты везде, ты — всегда…

Тишина приходит с гор, с границы камня
И снегов.
Сбегает по предгорьям,
Робко выбирается из леса
На равнину.
Вечно к морю тянется,
Никогда не достигая моря.
Над водой ряды хамелеонов-рельсов —
Днем горячих, ночью ледяных —
Стерегут дорогу.
А по шпалам бродит
Пьяный грохот с топором в руке.
Размахается, наколобродит…
И панически затихнет в далеке,
Бросив между рельсов распростертое,
Обезглавленное тело тишины —
Мертвой,
словно в городе,
Где растерзана рок-групповыми «форте»,
Где зарезана ножами голосов,
Где раздавлена автомобильным колесом,
Мертвая, она валяется в ночи
Под немыми окнами квартир, где
Спят магнитофоны-палачи…

А живая тишина полей
Развалилась где-нибудь на скирде,
От жары и от безделья разомлев…

А живая тишина прибоя
Погружается в блаженство голубое,
Из прохладных волн лишь острый носик выставив…

А в утреннем лесу,
Где втихомолку сплетничают листья,
Где, судача о детенышах и брачных планах,
Коротают насекомые досуг,
Где ручей, к траве влюбленно припадая,
Что-то ей лепечет —
молодая
Тишина
Беззаботно загорает на поляне,
К счастью для себя
не зная нас.

Как-то весной
/болтали — в мае;