Гоар Маркосян-Каспер - Аукцион

Со скалы в небо хочется броситься —
Искупаться, нырнуть…
утонуть.
В незнакомое счастье просится
Альбатрос,
заточенный
в грудь.

В черно-синюю пропасть тянется
Душа в непонятной тоске.
Разбежится, рванется…
останется
на краю —
не свершившись в броске.

Застыдившись, в мечтаньях заблудится…
И весною не тронется лед.
Но мне кажется все же,
что сбудется
мой отчаянно-гордый
полет.

Не пишется.
А, может, и не надо?
Все к лучшему.
Покой и тишина.
Не будет рая?
Но зато и ада
Не будет.
Никогда, пьяна
От счастья,
словами захлебнувшись,
Не раздеру стесняющую грудь,
Нагую, исцарапанную душу
Не выпущу на свет.
Кого-нибудь
Не полюблю.
Но и не стану плакать
Над тихим одиночеством своим…
И не поднять мне спущенного флага
И даже не покоиться под ним…
И будет лето.
Осень,
веток наготою
Родная мне.
А будущей зимой,
Истосковавшись по себе самой,
Умру. Умру совсем…
И, может, ничего иного
и не стою.

Есть берег один.
Сине-серое море
Ласкает его осторожной волной…
Внезапно поверив, что только покорность
Приносит покой…
Но незабывший бури прежние
Лукавый валун прячет в холмик песчаный
Острый излом…
А от печально
Пустого причала
По откосу пологому
Молчаливые сосны на ветках бережных
Томное небо несут…
В добром и мудром
удивительном том лесу
Взрастает дух всепричастности.
Сочится тихое счастье
Из незаметных пробоин
В шершавой шкуре Земли.
Под рыжим, в солнечных бликах
Одеялом из хвои
Спят тоненькие тропинки…
А на пляже,
прижавшись к зонтам выгоревшим,
Не отваживаясь выползти
На истомленный зноем песок,
Дожидается тень терпеливая
Часа, когда закат зардеется,
И по теплой молочной воде
Потечет переливчатый солнечный сок…

Есть берег один…
Но где этот берег?..
Затерян во времени он ином…
Иногда просматриваясь в акварелях
Цветных
снов.

В окно мое гнусно хохочет
Мертвый белесый неон…
Откуда забрел в мои ночи
Этот отравленный сон?
Мне снится зала большая,
Шум, толпа, толкотня…
Я — нищая, я — попрошайка,
Прочь оттесняют меня.
Тянется, словно стон,
Пустая моя рука…
Мне снится аукцион,
Где ты
идешь с молотка.
Мне слышится крик «кто больше?»,
Хвалебный хор зазывал…
О боже, о боже, о боже!..
Гонг!
Цепенеет зал.
Я падаю наземь у входа,
Я, руки кусая, реву…
Ты продан, ты продан, ты продан!..
И это уже наяву.

Сминаюсь фигуркой бумажной.
Неумолимо, как крах,
Горькое слово «продажный»
Корчится в бледных зубах.
Взглядом бегаю влажным
По сотням, по тысячам лиц.
И всюду продажность, продажность —
Без меры и без границ.
Вселенная в пьяном угаре.
Явь ужасней, чем сон.
Торг всемирный в разгаре.
Жизнь как аукцион.
И, отколовшись от стаи,
В капкане реальности бьюсь…
Но что я других упрекаю —
Я и сама продаюсь!
Цена?
Помогите забыть!
Забыть, что колючего рая
С любимым
не в силах купить…
И покупать —
Не желаю.

Недостроенный замок мой
Рвется в небо с горы сиреневой.
Словно птица без оперения
Недостроенный замок мой.

Целый день стою на лесах,
Кирпичи кладу неустанно
По стократ правленному плану.
Стены взвивает ветер,
В купола раздувает их, как паруса
На подхваченном бурей корвете.
Немыслимых башен пальцы
За хрупкие звезды хватаются…

Но подползают к стенам
Вкрадчивые землетрясения…
Отторгнутый лживыми скалами
Падает в небо замок мой.
О тучу ударившись гулко,
Рассыпаются купола…
Обламываются, как сосульки
Шпили…
Языкастые
Замолкают колокола,
Увязая в небе ночном…

Разноцветными обломками снов
Придавлена,
распластавшись
На земле, предавшей меня,
Дожидаюсь рождения дня…
И вновь, рукава засучив,
Торопливо кладу кирпичи.

Рядом луна усталая
Спать ложится меж скалами.
Расталкивая облака,
Груз тяжелых лучей волочит
Солнце…
И новые ночи,
Дни, недели, века…

И снова с утра я строю,
Лишь слегка отдохнув под стеною,
Где мне работягой-зимой
Накрахмаленный постлан вечер…

Недостроенный замок мой
Рвется в небо с горы узкоплечей.