Ульяна Гицарева: Антарктида

Клюшников. Ляд его знает… Я сейчас трос на край трещины перекину, и по нему наверх первый полезешь. Понял?

Левон. А почему я первый?

Клюшников. Приказ. Не бойся… Ну как из шахты лифта. Только тут стенки поглаже будут… Вот так… Ну давай, Левон.

Левон. А трактор прямо тут кинем?

Клюшников. Дурак что ли? Нет, на память возьмем.

Левон. Руки режет.

Клюшников. А ты не торопись. Металл от холода, как веревка, рваться будет, не трепли лишний раз. Ну! Нож втыкай глубже, на него опирайся. Не на трос…

Левон. Я не вижу ничего…

Клюшников. Нормально, Лева. Нормально. Я вижу. Давай, сынок.

Левон. А!..

Клюшников. Чего ты?

Левон. Руку порезал…

Клюшников. Подтягивайся быстро! Зажми там! Давай! Доверху не истечешь.

Отец Александр. Центр! Прием! На связи «Молодежка»!

Мишка. Чё ж такое там у них… Нашим еще раз…

Отец Александр. Да наши тоже не отвечают…

Мишка. В Центр еще раз. Ведь не может же быть, что только мы с тобой на свете остались! Так не бывает… Кончай молиться! Звони, я сказал!

Клюшников. Да… поймала Антарктида. Жми сильнее.

Левон. Она ведь не свернется. Да? Не свернется?!

Клюшников. Спокойно. Завязал же. Терпи-терпи, сынок…

Левон. Отойдет, да? Я без руки буду…

Клюшников. Прекрати! Нормально. Подыши помельче.

Левон. А мы в расщелину к трактору не спустимся?

Клюшников. Зачем?

Левон. Надо же по рации, чтоб забрал…

Клюшников. А если трос второй раз не выдержит? Я тебя прошу, как мужик мужика: утихомирься. Поп знает, где мы. В Центр дозвонится и за нами двинет.

Левон. А если нет?

Клюшников. Чего нет?

Левон. Если Центра уже нет, и он никогда не дозвонится. А так и просидит, пока мы тут?

Клюшников. Нет. Всё есть. Нам нужно продержаться. Сил лишних не тратить. Понял? Повезло нам. К оттепели дело…

Клюшников. Так… Давай медленно, но без остановок. Наравне. Ты за мной следишь, чтобы я шел, я – за тобой. И говорить давай.

Левон. Я не могу говорить…

Клюшников. Говори, кому сказал! Сукин ты сын, Лева. Молчать будешь – и себя, и меня угробишь.

Левон. Петр Георгич… мы умрем? Да?

Клюшников. Нет, мы воспарим прямо из пупа земли и будем летать привидениями над немецкими замками.

Левон. Из пупа?

Клюшников. Конечно. Здесь же пуп! Середина земли. Вроде и место не живое, а самое нутренное, с самого начала и до самого конца одинаковое. Бодрее, Лева, иди! Бодрее! Здесь же такие твари в океане водятся, какие до нас миллионы лет жили и после нас будут. Тут главный пуп – озеро Восток – под землей полощется. Самую глубокую скважину до него копнули… Шевелись давай. Шевелись. Ать-два! Ать-два! Левой, Левка! Левой.

Левон. А замки почему немецкие?

Клюшников. Какие замки?

Левон. Ну, вы сказали – летать над немецкими замками. Это я так… Надо как-то беседу поддержать…

Клюшников. Это ты молодец. Правильно приказ понял. Над немецкими, потому что кого больше всего напугает привидение с советской речью? То-то и оно…

Левон. А мы когда умрем, наши тела найдут и похоронят? Или искать не будут?

Клюшников. Будут, Лева, конечно, будут…

Левон. Петр Георгич!

Клюшников. Ну?..

Левон. Вы шаг замедляете.

Клюшников. А? Да-да. Спасибо. Найдут. Мы ж, если замерзнем, долго сохранимся. Вот он тебе – природный морг.

Левон. Это хорошо.

Клюшников. Что ж тут хорошего?

Левон. Мне очень надо, чтобы меня где-нибудь похоронили.

Клюшников. А на кой? Сюда даже бабе твоей не прилететь на могилку. Все равно ж на материк не повезут. Тут и схоронят. Не в землю только, в металлическом ящике, к скале приварят… Есть баба-то?

Левон. Нет, не успел.

Клюшников. Еще не успел. Повторяй! Еще не успел!

Левон. Еще не успел.

Клюшников. И прыгай. Прыгай! Давай попрыгаем! Ступни гни как следует и руками, руками! Я еще не успел! Я еще не успел!

Левон. Я еще не успел! Еще не успел!

Клюшников. Молодец. Давай походим. Уф… А зачем могила-то тогда?