Александр Строганов - Интерьеры

Пауза .

Тенина. Павлуша, милый! Сфотографируй Павла Анисимовича!

Пауза .

Павлуша (Делая вид, что не расслышал слов Ольги Витальевны) . Когда я снимаю интерьер…

Тенина. Сфотографируй Павла Анисимовича!

Пауза .

Павлуша. Зачем вам это?

Тенина. Мне надобно! (Пауза) . Надобно и все! (Пауза. Краснея от того, что пытается солгать) . Просто, мне хочется иметь его фотографию. И все.

Павлуша. И все?

Тенина. И все.

Павлуша. И мне не надобно делать его другим? (Пауза) . Что же вы молчите?

Пауза .

Тенина. Нет. Он и так хорош. Он — лучше всех.

Павлуша. А если у нас выйдет интерьер?

Пауза .

Тенина. А он после этого не пострадает?

Павлуша. Да как же он может пострадать, когда, как выяснится, его просто нет.

Пауза .

Тенина. А разве такое может быть?

Павлуша. Но это же фотография. Когда бы я был художником, и мог бы изображать все, что придет мне в голову, любые вольности, это был бы другой разговор. Но когда речь идет о фотографической пластинке, практически, документе, всякая самодеятельность, Ольга Витальевна, исключается. А потому, когда Павел Анисимович существует, как мы ощущаем его в звуках, производимых с верхнего этажа, если это, конечно, не медведь, и не экзотическое животное, он не замедлит проступить сквозь глянец бумаги. Но уж, коль скоро его нет, — не обессудьте.

Пауза .

Тенина. Да как же это может быть? Разве такое бывает? Я его знаю… мы с ним знакомы уже… Мы с ним прожили…

Павлуша. Ничего особенного. Михаила Васильевича Ломоносова вы тоже знаете с детских лет. Да что уж о Ломоносове говорить. Вы знаете, что я, племянник ваш, погиб в раннем детстве, а я вот он, перед вами, с фотографическим аппаратом, ем бабушкино малиновое варенье в ласковой комнате. А ведь я, как вы изволили выразиться, погиб в раннем детстве, что, кстати, не далеко от истины…

Тенина. Но то — счастливая случайность. То — находка

Павлуша. А кто сказал вам, что если Павла Анисимовича не окажется на самом деле, это не станет для вас счастливой случайностью? Находкой не станет?

Пауза .

Тенина. А вы можете такое сделать?

Павлуша. Нет. Это, разумеется, вне меня. И все, что происходит в процессе моего фотографирования, произошло бы все равно, и вне меня, только позже. Быть может значительно позже, уже после нашей жизни. Однако, получается что я, как бы это лучше обозначить, я как бы запускаю некий механизм. Механизм. Как мне кажется, связанный с двумя категориями, временем и… и справедливостью. Высшей справедливостью. (Пауза) . Вам, как последней жене, слышащей мерцание тишины, по — моему, это должно быть понятно.

Пауза .

Тенина. Вовсе нет. (Пауза) . Мне страшно.

Павлуша. Вот вы вновь побледнели. Забудем об этом. Забудем и все. (Пауза) . А что, и вправду, Ольга Витальевна, поедемте к нам в богадельню. Там хорошо. Там ласточки случаются. Вы любите ласточек?

Тенина. Да оставь ты эту странную идею! До того ли мне теперь, когда ты такое рассказал.

Павлуша. Вы и теперь верите мне?

Тенина. Да разве можно такому не поверить?

Павлуша. И вам не страшно?

Пауза .

Тенина. Мне страшно, но меня влечет к этому.

Павлуша. К чему?

Тенина. К фотографированию.

Пауза .

Павлуша. Но я должен вас предупредить, может оказаться, что он есть. (Прислушивается. Шаги сверху) . И эти шаги…

Тенина. Нет.

Павлуша. Нет?

Тенина. Нет. Я ничего не слышу. Я не желаю ничего слышать. (Пауза) . Нет. Не знаю. Не хочу об этом.

Затемнение

Идет перемонтировка интерьера первого в интерьер второй. Рабочие сцены. Пока мы видим только двух мужчин. Иногда они негромко переговариваются между собой, нисколько не мешая действию, так как слов их разобрать невозможно. Можно уловить только скандальные и недовольные нотки, неожиданно перемежающиеся малоосмысленным смехом.

Павлуша заканчивает сборку своего фотографического аппарата. Когда бы изначально мы не знали, что это — фотографический аппарат, когда бы не характерная тренога в его основании, нам бы и в голову не пришло, что нагромождение очень и не очень ржавых, легких и тяжелых, сверкающих и тусклых металлических деталей, невообразимо складываемых Павлушей в единую конструкцию, может выполнять такую, с детских лет знакомую нам функцию.