Александр Строганов - Интерьеры

Павлуша. Вот вам пример. Все же мне никак не получается обойтись без той самой молоденькой женщины из нашей богадельни. Вы простите меня, Ольга Витальевна, я в последний раз упомяну о ней. Разумеется, меня подмывало сфотографировать ее. Еще бы. Молоденькая женщина. А надобно сказать, что, не взирая на обилие лекарств, обеспечивающих мою жизнедеятельность, волнение при виде женщин, все же посещает меня. Я так думаю, что это связано с некоторой задержкой развития, подтверждаемой документально, а стало быть, хронической юношеской сексуальностью. Отвлекся. Так вот. Молоденькая женщина. Не урод. Она исполняла всяческие вольности, вовсе не стесняясь нас, племянников. Бывало… не буду, не буду. Так или иначе, я решился сфотографировать ее. На этот раз она что — то надолго задержалась во дворе. Занята она была, кажется, разглядыванием окон. Мы все там, в богадельне, любим разглядывать окна. Это у нас любимейшее занятие. И она любила разглядывать наши окна, таким образом, обращена она была прямо ко мне, в свою очередь разглядывающему ее из окна. Мы по — дружески, демонстрировали друг другу языки. Как я уже заметил вам, продолжалось это достаточно долго, так что я, между тем, смог установить камеру, что тоже не десятиминутное дело и, не спеша сделать несколько снимков. При этом я размышлял о ней. Когда я делаю снимки, я размышляю. Иногда фантазия уводит меня далеко. Фотографирование сути — длительный процесс. Но не буду утомлять вас деталями. Резюме. На проявленных мною, особым, разумеется, составом пластинках оказалась, кто бы вы думали? (Пауза) . Девочка лет пяти с леденцом в виде петушка. Теперь таких леденцов не продают, а прежде, когда я был маленьким, продавали и много. Девочка, лет пяти, в платьице, тоже из прошлых времен с леденцом. (Пауза) . Теперь таких леденцов не делают. (Пауза) . Да и девочек таких теперь нет.

Пауза .

Тенина. А ты не показал ей снимки?

Павлуша. Нет. Этого нельзя.

Тенина. Почему?

Павлуша. Это могло ее расстроить.

Тенина. Что же здесь такого, что может расстроить?

Павлуша. Каждый человек видит себя по — своему. И не желает, чтобы кто — то увидел его другим. Где гарантия, что она не представляла себе, будто бы она, скажем, сиамская кошка. Кстати у нее — голубые глаза. И некоторые повадки… но это детали. (Пауза) . Уж во всяком случае она представляла себе, что она — взрослая женщина. Пусть молоденькая, но все же — взрослая женщина. (Пауза. Смеется) . Доктор (Смех) . Наш доктор получился на фотографии с мокрыми штанами. (Смех прерывается) . Простите, Ольга Витальевна. Это было лишним. Но из песни слов не выбросишь. (Пауза) . Вообще я редко снимаю людей.

Тенина. Почему? Ты их не любишь?

Павлуша. Не в этом дело. Люди, после того, как я делаю эти снимки, меняются. Постепенно, не сразу, они становятся другими.

Тенина. Лучше?

Павлуша. Не знаю, лучше или хуже. Да и как нам узнать, что нам лучше, а что хуже. Другими. Не сразу. Постепенно. Например, наш доктор бросил пить. Этому никто, и он, в том числе, не может дать сколько — нибудь вразумительного объяснения. Никаких причин тому не было. Все шло как всегда удачно и сходило с рук. И вдруг, этот счастливейший из смертных, как — то посерьезнел и бросил пить. Некоторое время злился, а затем успокоился и, теперь, увлекся астрономией. Я ему построил подзорную трубу из подручного материала. Теперь он рассматривает звезды и угадывает их имена. Так что съемки людей, как видите, накладывают на меня определенную ответственность. Но это не главное. Не так уж я, признаться, и боюсь ответственности. Тем более, что думаю я о людях, как правило, только хорошее. Во всем и всяком угадываю прелесть какую — нибудь, так что не это — главное. Просто — напросто, чаще всего, когда я снимаю людей, у меня получаются интерьеры. Да, да, интерьеры. Скажем, сидит себе человек в кресле, вот так же, как и мы с вами. А на снимке оказывается только кресло. Да еще и другого цвета. Другая обивка. А случается, что и вовсе без обивки. Грубая деревянная конструкция с клоками поролона, или какими то перьями. Неприятные снимки. Или вот еще, стены с обоями, которые были прежде новых, или вовсе газеты на стене, или какая — нибудь надпись, хорошо, если приличная. (Пауза) . Но, зато, если я снимаю интерьеры! (Закатывает в удовольствии глаза) . Ах, интерьеры, любовь моя и страсть моя! Какие расчудесные чудеса происходят! Выбрав по своему усмотрению интерьер, я населяю его такими людьми! Необыкновенными, чистыми. Случается, Ольга Витальевна, что и в эполетах. (Пауза) . Любите вы военных тех времен? Однажды в складском помещении мне удалось сфотографировать Михаила Васильевича Ломоносова. Только он был с бородой. Но я очень просто объяснил себе это. Попробуйте — ка угадать, дорогая Ольга Витальевна? (Пауза) . Где тут закавыка? (Пауза) . Не знаете. А задайтесь простым вопросом, да и ответьте на него, — Сколько уже времени он не имел возможности бриться?..