Игнат Назаров - Пьесы

К у р а к и. Осень хоросо… Господа карасатаяна! Теперь вы все хоросо знаете, кто васа правитель, кто васа верховная власть. Васа власть — его превосходительство адмирал Колсака, есть, ага! Така? Понятно? Сто? Тебе, дедуска, понятно?

Т е р е н т и й. Теперь оно понятно, ваше благородие. Куды там! Мы ведь, мужики, народ тугой, нам люди толкуют-толкуют, что к чему, а мы все свое: земля да земля…

К у р а к и. Земля? Осень хоросо, дедуска, говори есе!

Т е р е н т и й. Я и говорю. Не понимали, значит, темнота… А вот теперь оно все прояснилось… Так что спасибо вам, господа офицеры. Очень уж хорошо вы нам растолковали, насчет власти особливо. Теперь уж, чтобы колебаться… Упаси бог!..

К у р а к и. Ага! Бог! Осень хоросо! Отдыхай, дедуска! Все отдыхай!.. Мы — тоза отдыхай. Вот така, господа офисеры! Ви, русские, не умеет хоросо сказать с васей карасатаяна. Усит нада у японский офисер, который каздый есть дипломат!

М а й о р. Господин полковник Смирноф! Мы, американцы, не очень хорошо понимай психологии расиен крестьян. Скажите мне, вам не показалось в голосе этот старик некоторый доля иронии?

С м и р н о в. Нет, господин майор. Старик говорил без иронии, и поэтому я бы предпочитал сегодня ночевать в другой деревне.

М а й о р. О, сенкью! Я вас отлично понял и немедленно буду уводить свой солдат из этой место.

К у р а к и. Я тоза буду уводить свой солдат.

С м и р н о в. Тогда по коням!..

С песней уезжают из села казаки.

Т е р е н т и й. Ну, старики… теперь пошли!

С т а р и к и (грозно) . Пошли все!.. А где он теперь, Лазо?

Пауза.

Л а з о. Смотрите, товарищи, что получается в итоге. У противника на Сучане — три тысячи пятьсот хорошо вооруженных солдат и казаков. А у нас с вами — одна тысяча пятьсот бойцов. Получается один к двум, да еще и с хвостиком.

Т е р е н т и й. А хвостик этот вы нам поручите, товарищ Лазо, старикам, значит… Мы обрубим хвост этот.

Л а з о. А сколько вас, стариков, Терентий Иванович?

Т е р е н т и й. Со мной все десять.

Л а з о. А хвост — все пятьсот. Пятьдесят на каждого из вас получается.

Т е р е н т и й. В самый раз. Потому каждый из нас по двадцать пять полос от их шомполов на спине носит, а за каждую такую полосу все старики порешили: по два человека с них, не меньше. Клятву дали. Мы охотники и слободно белку в глаз с одного выстрела достаем. В тайге попробуй разгляди меня! Так что…

Л а з о. Ну что же… Хорошо, Терентий Иванович. Будешь командиром своих охотников-снайперов. Согласен?

Т е р е н т и й. Старики меня с тем и послали. Я согласный.

Л а з о. Отлично. Товарищи командиры! По приказу крайкома партии мы должны парализовать движение поездов и кораблей интервентов, работающих на сучанском угле и везущих в Сибирь Колчаку оружие. Сучанскую железнодорожную ветку охраняет большой отряд американцев. И начнем мы с вами сегодня же с окружения их лагеря.

Пауза.

Чужая речь, веселые звуки патефона, хохот.

Л е б е д ь. Смотри, товарищ Лазо, американцы-то расположились! Как у себя дома!

У с к о в. Завтракают под музыку, гады!

Л е б е д ь. Мы их окружили, подошли на один выстрел, а они и в ус не дуют. Вот беспечность-то!

Л а з о. Не беспечность это, а наглость. Привыкли чувствовать себя хозяевами на чужой земле и думают, что с ними везде будут церемониться.

Л е б е д ь. Товарищ Лазо, поезд с углем уже подходит к перевалу! Сейчас будет взрыв!

Л а з о. Приготовиться!

Взрыв потряс долину.

Огонь!

Заработали пулеметы, эхом прокатились залпы из винтовок.

У с к о в. Во всполошились, мама родная! Гляди, гляди, бегут америкашки. В шляпах, в трусиках, вроде как наперегонки скачут! Ура!

Л а з о. За мной!..

Крики «ура», выстрелы, треск сучьев в лесу… Тишина, и только слышится тяжелое дыхание одного бегущего человека.

Г о л о с а с т а р и к о в. Заходи, заходи ему оттелева!

— Режь ему дорогу! Окружай!

Шум падающего тела.

Т е р е н т и й. А-а! Споткнулся о корягу, слава богу! Ну уморил ты меня! Здоров бегать, дьявол!

Г о л о с а. Старики, айда сюды! Терентий мериканца пымал! Гля, вон сидит на ем и козью ножку сворачивает. Умора!

— Пымал-таки, Терентий?

Т е р е н т и й. Да вот он, подо мной сопит.

Г о л о с. Носом в землю и за голову схватился! Чего это он так?

Т е р е н т и й. Спужамшись. Должно, думает, я его по башке трахну. Мягкое одно выставил. Вона и ливорверт свой уронил. А ну покажись, какой ты?

Г о л о с. Старики, а ведь это знакомый наш. Каратель! Верно, он.

Т е р е н т и й. Вона ты хто?! Тогда другой разговор с тобой пойдет! Что, не узнаешь нас? А ну, Митроха, покажи ему свою спину, — может, признает.