Виталий Раздольский - Дорога через Сокольники [Пьесы]

В л а с о в. Так же отчетливо, как тебя!

К о н я г и н а. Где же он сейчас?

В л а с о в. В библиотеке.

Конягина заглядывает в библиотеку.

К о н я г и н а (ужаснулась) . Но он там!..

Н и к а д и м о в (заглядывает в дверь) . Да, это он! Читает книгу.

В л а с о в. Он там?.. (Отодвигает стакан с лекарством.) Значит, я не сошел с ума? Это меняет дело… Хотя и не облегчает положения. (Энергично трет себе виски.) Минуточку, товарищи! Давайте сосредоточимся и спокойно посмотрим в лицо фактам. Итак: между одиннадцатью и двенадцатью часами по московскому времени в Мемориальном музее академика Щеглова произошло нечто немыслимое, непостижимое, фантастическое… Нет! Логичнее все-таки предположить, что я — сумасшедший, а вы оба — жертвы самовнушения!

К о н я г и н а. Вот до чего доводит игра воображения!

Н и к а д и м о в. При чем тут игра воображения?

В л а с о в. Дело прошлое, Никадим Никадимович, но вы действительно несли тут несусветную чушь с этой дверью, которая вдруг открывается… Жалею, что не пресек этого с самого начала.

Н и к а д и м о в. Уверяю вас, это какое-то недоразумение, которое сейчас рассеется само собой. Идемте, я докажу вам!

Направляется к двери в библиотеку. Из библиотеки навстречу ему выходит Щ е г л о в.

Щ е г л о в (оживленно) . Уважаемая Вероника Трофимовна? Ну-ка, покажитесь!.. Вы стали еще красивее. Здравствуйте, Никадим Никадимович! (Шутливо.) Когда это вы ухитрились так похудеть? Я всегда говорил: ничто так не изнуряет, как хороший аппетит. Рад вас видеть.

Никадимов делает несколько решительных шагов навстречу Щеглову, всматривается в его лицо и впадает в полную прострацию.

Н и к а д и м о в. Га-га-га!..

Щ е г л о в. Что вы сказали? Я не расслышал…

Н и к а д и м о в. Га-га!..

Щ е г л о в. Это я уже уловил. А дальше?

Н и к а д и м о в. Га!..

Щ е г л о в (великодушно и ласково) . Так и быть, погогочите! У каждого своя защитная реакция против шоковых впечатлений. Не стесняйтесь. Ну, еще раз: «Га-га-га»!

Никадимов делает шаг назад и, наткнувшись на Конягину, падает в обморок. Конягина его подхватывает.

Вот тебе и раз!

В л а с о в (трет Никадимову виски) . Успокойтесь, успокойтесь… (Все более слабеющим голосом.) Успокойтесь, успоко…

В свою очередь теряет сознание и повисает на Конягиной, которая мужественно поддерживает обоих мужчин.

Щ е г л о в. И этот тоже? Ай-яй-яй! Нашли время падать в обморок. Хоть вы-то, Вероника Трофимовна, держитесь. Не подводите меня.

К о н я г и н а (неожиданной фистулой) . Гражданин, не хулиганьте! Сгиньте, гражданин!

Щ е г л о в. Что значит «сгиньте»? (Убедительно.) Умная женщина, а говорит бог знает что, право!

Никадимов и Власов открывают глаза.

Ну вот, мужчины очнулись. Богатыри.

Н и к а д и м о в (томным голосом) . Кого я вижу? Ущипните меня! Еще! Не помогает… Какое счастье!.. Константин Иванович, не притворяйтесь. Ведь это не вы. Ну скажите, это не вы?.. А если это не вы, почему вы так похожи на себя?

Щ е г л о в (Конягиной) . Видите, уже рассуждает. Значит, все обошлось. Садитесь и поговорим наконец спокойно. Прежде всего, друзья мои, я ослеплен вашей библиотекой. Десятки изданий, сотни томов!.. Какое великолепие! Я вижу, здесь не теряли времени даром.

В л а с о в. Пустяки. Вы не видели самого главного.

Щ е г л о в. Ах, так? Молодцы! Ведите же меня скорее в лабораторию!

Н и к а д и м о в. Но старой лаборатории фактически нет. Здесь теперь музей.

Щ е г л о в. Музей? Странная мысль. (Власову.) Вы стали смотрителем музея?

В л а с о в. Не просто музея, а Мемориального музея вашего имени.

Щ е г л о в. Как плохо вы распорядились помещением!

В л а с о в. Если бы вы могли взглянуть на это с высоты минувших двадцати пяти лет, вы бы не удивлялись.

Щ е г л о в. Но что делать ученым в музее?

В л а с о в. Музей есть музей. Биографические материалы, реликвии…

Щ е г л о в. Вот почему здесь так тихо.

В л а с о в. Я сам бываю здесь редко. Все время отнимает институт.

Щ е г л о в. Значит, институт существует?

В л а с о в. Разумеется! В масштабах нашей отрасли — это почти академия!

Щ е г л о в (восхищен) . Великолепно! Воображаю, как это интересно. Кто во главе?

В л а с о в. Доктор Конягина, профессор Никадимов и я.

Щ е г л о в. А кто в редакционном совете?

В л а с о в. Профессор Никадимов, я и доктор Конягина.

Щ е г л о в. Что делают остальные? Бездельничают?

В л а с о в. Остальные?

Щ е г л о в. Профессор Танеев, например?