Эгон Раннет - Пьесы

С правой стороны на задней стене висит большая карта-схема районов лесничества. Расположенный там гарнитур модной мебели — треугольный стол на тонких ножках, три кресла и торшер с двумя конусообразными абажурами-фонариками — резко контрастирует с окружающей обстановкой. У стены справа — большая книжная полка с множеством книг. Ближе к авансцене низкая дверь с высоким порогом ведет в комнату молодых; такая же дверь слева — в кухню, где спит Яагуп.

Я а г у п (подходит к радиоле, выключает) . Ты почему сидишь в темноте, дитя?.. Ты одна?

Мээла не оборачивается, не отвечает. Мээла — стройная, небольшого роста, миловидная молодая женщина с очень наивным выражением лица. На ней светлый плащ, на голове синий платок, концы которого узлом завязаны на затылке; ноги обуты в новые, блестящие, но перемазанные сейчас грязью резиновые сапоги.

(Кладет пакет на стол и говорит с облегчением.) Значит, одна… Это хорошо, это очень хорошо…

М э э л а. Да, это очень, очень, очень хорошо!

Я а г у п. Ну-ну. Дуешься, а?

М э э л а. С чего ты взял? Мне не на что дуться. Ты вечно обманываешь меня, отец… Когда думаю, что идет он, — появляешься ты…

Я а г у п. А когда думаешь, что иду я, появляется он… Так ведь?

М э э л а. В последнее время это случается редко…

Я а г у п. Сегодня и правда нескладно вышло… (Подходит к Мээле, гладит ее по плечу.) Но не нарочно же мы… Парень все гнал меня из лесу: торопись, говорит, старик, домой, пока Мээла не вернулась с работы…

М э э л а. Гнал?

Я а г у п. Да… (Снимает пальто, под ним просторная темно-серая фуфайка с закрытым воротом; у пояса висит средних размеров нож.)

М э э л а. Тебя гнал, а сам?.. А сам остался в лесу? Почему?

Я а г у п. Ты же знаешь, дорогая невестушка…

М э э л а. Но ведь сегодня у меня день рождения. Двадцать лет! Такого дня никогда в жизни больше не будет.

Я а г у п. Это так. Что миновало, то миновало…

М э э л а. Мы только год как женаты… только год!

Я а г у п. Что поделаешь… Лесничий… Такая уж должность… Она ни днем, ни ночью покоя на дает.

М э э л а. А через пять лет? Через десять?.. Уж если он теперь…

Я а г у п. Может, теперь одолеем наконец браконьеров. Самых-то злостных!

М э э л а. Я думала, что самое главное для него здесь, в лесу, — наша любовь…

Я а г у п. Сколько времени парень подстерегал их… похудел даже. А они, негодяи, хитры, я вот…

М э э л а. До свадьбы клялся: никогда в жизни ни одного моего дня рождения не забудет.

Я а г у п. Он и не забыл. С чего это ты! Но ведь служба… обязывает.

М э э л а. А мужчину брак ни к чему не обязывает? Только женщину… Но зачем я говорю об этом тебе! Старый холостяк, что знаешь ты о любви? О браке? Ты бесчувственный и сына своего приемного сделал таким же…

Пауза.

Я а г у п. Поглядеть на тебя — такой милый, простодушный ребенок… И как он только справляется со всеми своими делами на этом злом свете?.. Даже жалость берет…

М э э л а. А в действительности передо мной даже волк поджимает хвост?

Я а г у п. Что говорить, смелости у тебя хватает… (Развязывает пакет, который принес с собой.) Гляди… парень заказал в поселке. Легко ли ему было сделать это! Выбрать фасон… и прочие выкрутасы. Чего он мне только не нарассказал в лесу… сам смеется… Наверно, не дешево стоило!

М э э л а. Что это?!

Я а г у п. Ко дню рождения… подарок. Ну что, не ожидала?

М э э л а. Посмотрим…

Я а г у п. Парень послал меня сегодня в район, к барышням-швеям. Единственный мужчина был среди женского стада. Взмок даже!

М э э л а (встряхивает платье) . Да, красивое… Но здесь, в лесной глуши… (Кидает платье на стул.) Здесь к месту только… (показывает на свои сапоги) грязные сапоги, волчьи следы и скука!

Я а г у п. Коли волчьи следы — какая же скука? (Очень осторожно берет платье со стула.) Они там разглядывали, показывали — вот так… (Прикладывает платье к себе.) Красиво, не правда ли?

М э э л а. Ах, я не хочу! Не хочу… не хочу! К чему мне новые платья? Никто здесь не бывает, все одни и те же лица, разговоры, похожие один на другой дни, месяцы… Даже твой знаменитый друг Адам не приехал! Ну конечно, ни один разумный человек не станет добровольно забираться в эту глушь…

Я а г у п. Адама разумным не назовешь.

М э э л а. Но и он не приехал!.. Хоть и неразумный… И почему это вдруг — неразумный? Потому, что обманул тебя?.. (Берет с маленькой полки письмо.) «…Приеду, вероятно, на всю зиму к тебе, ветхозаветному пророку, в гости. Ведь мы много лет не виделись…». Слышишь, что пишет! Пообещал — и обманул. Не приехал в эту трущобу. Значит, Адам все же разумный человек!.. «Ветхозаветный пророк»… Почему он называет тебя так?