Жан Жене - Балкон

Епископ (очень мягко, с жестом, отстраняющим Ирму) . И кости брошены…

Ирма. Нет. Две тысячи это две тысячи, и никаких разговоров. Или я рассержусь. А это не в моих правилах… Теперь, если у вас сложности…

Епископ (сухо, бросая митру) . Спасибо.

Ирма. Ничего не ломайте. Она еще пригодится. (Женщине) : Убери ее. (Женщина кладет митру на стол, рядом с кувшином.)

(Но "Съешь ее" мне тоже нравится. Митра должна быть из черного хлеба, чтобы Женщина могла ее объедать.)

Епископ (после глубокого вздоха) . Мне сказали, что этот дом будет скоро захвачен? Восставшие уже перебрались через реку.

Ирма (тревожно) . Кровь повсюду… Вы пойдете вдоль стены епископата. По улице Пуассонери…

(Вдруг слышится громкий, как от боли, женский крик, но саму женщину не видно.)

(Раздраженно.) Я, однако, приказывала им соблюдать тишину. К счастью, я проявила предосторожность, завесив все окна мягкими портьерами. (Внезапно любезно и лукаво.) Что мы исполняли сегодня вечером? Благословение? Молитву? Мессу? Вечное покаяние?

Епископ (важно) . Не говорите об этом теперь. С этим покончено. Я мечтаю только об одном – вернуться… Вы говорите, что город в крови…

Женщина (перебивая его) . Было благословение, мадам. Затем моя исповедь…

Ирма. А потом?

Епископ. Довольно!

Женщина. Это все. В конце – отпущение моих грехов.

Ирма. И что, никто не сможет при этом присутствовать? Никогда?

Епископ (испуганно) . Нет. Нет. Эти вещи должны и будут оставаться в секрете. Неприлично же говорить об этом, когда тебя раздевают. Никто. И все двери должны быть закрыты. О, хорошо закрыты, на замок, на крючок, замурованы, закреплены…

Ирма. Я вас просила…

Епископ. Закреплены, мадам Ирма.

Ирма (раздражаясь) . Вы понимаете, по крайней мере, что я беспокоюсь… в профессиональном плане? Я вам сказала – две тысячи.

Епископ (Его голос вдруг проясняется, становится отчетливее, как будто бы он проснулся. Он выказывает небольшое раздражение) . Не утруждайте себя. Чтобы разонравиться мне, нужно всего шесть грехов.

Женщина. Шесть, но смертных! И я познала зло, найдя их.

Епископ. Как, они были фальшивые?

Женщина. Настоящие! Я говорю о зле, которое я познала, совершая их. Если бы вы знали, что надо перенести, преодолеть, чтобы прийти к непослушанию.

Епископ. Я сомневаюсь, моя малышка. Порядок в мире такой непостоянный, что в нем все разрешено – почти все. Но если твои грехи были фальшивыми, теперь ты можешь это сказать.

Ирма. Ах, нет! Я уже слышу ваши жалобы, когда вы вернетесь. Нет. Они были настоящими. (Женщине.) Развяжи ему шнурки. Сними ботинки. И одень его, иначе он простудится. (Епископу) Вы хотите грог, горячий напиток?

Епископ. Спасибо. У меня нет времени. Я должен уходить. (Задумчиво.) Да, шесть, но смертных.

Ирма. Подойдите, вас сейчас разденут.

Епископ (умоляюще, почти на коленях) . Нет, нет, еще нет.

Ирма. Сейчас. Идем! Быстро! Быстрее!

(Во время этих реплик Епископа раздевают. Или лучше: вынимают только булавки, развязывают тесемки, которые удерживают облачение, епитрахиль, стихарь.)

Епископ (Женщине) . Грехи, ты их действительно совершила?

Женщина. Да.

Епископ. Ты действительно содеяла? Совершила все это?

Женщина. Да.

Епископ. Когда ты обращала ко мне свое лицо, это отблески огня освещали его?

Женщина. Да.

Епископ. И когда моя рука с перстнем легла на твой лоб, прощая…

Женщина. Да.

Епископ. И когда я вглядывался в твои прекрасные глаза?

Женщина. Да.

Ирма. В ее прекрасных глазах, монсеньор, по крайней мере, мелькало раскаяние?

Епископ. Вот еще! Да разве я искал здесь раскаяние? Я увидел обольстительное желание ошибок. Увлекая на дно, зло вдруг окрестило ее. Ее большие глаза открылись, и она увидела пропасть… смертельная бледность покрыла – да, мадам Ирма – покрыла ее лицо. Но наша святость позволяет отпустить вам ваши грехи. Они были ненастоящими?

Женщина (неожиданно кокетливо) . А если мои грехи были настоящими?

Епископ (другим тоном, менее театральным) . Ты сумасшедшая! Я надеюсь, ты их не совершила в действительности.

Ирма (Епископу) . Не слушайте ее. Насчет ее грехов будьте покойны. Это было не здесь…

Епископ (прерывая ее) . Знаю. Здесь невозможно совершить зло. Вы живете во зле. У вас нет угрызений совести. Как вы можете совершить зло? Дьявол играет. Это к тому, что ему все известно. Он большой Актер. Вот почему церковь прокляла актеров.