Юлиу Эдлис: Жажда над ручьем

А н г е л и н а. Любит?

С н е г и р е в (уклончиво) . Вот, возвращаюсь, киселя за сто верст хлебать…

А н г е л и н а (покачала головой) . Ну вы, мужики!.. — вам только попадись, не пожалеете!

С н е г и р е в (взглянул на нее) . Тебе-то откуда знать?

А н г е л и н а (просто) . Ребенок у меня, у матери в деревне, третий годик… Мне и семнадцати не было.

С н е г и р е в. Развелась?

А н г е л и н а. Не дошло дело до развода. Вышел на первой узловой, чемоданчик в руки, он налегке ехал. Вагон пустой, не сезон, он один в купе был, с вечера сел… Утром просыпаюсь — а его и след простыл… пиво недопитое вчерашнее из стакана на стрелках выплескивается…

С н е г и р е в (с жалостью) . Как же это ты?

А н г е л и н а (спокойно) . Любовь.

С н е г и р е в. От узловой до узловой?!

А н г е л и н а (помолчала) . Мне цыганка нагадала — дальняя дорога, большая любовь. Дорога вот она…

С н е г и р е в. Как тебя звать хотя бы?

А н г е л и н а. Ангелиной. Сейчас такое редко услышишь, верно?.. А тебя?..

С н е г и р е в (не сразу) . Раньше меня Снегирем звали… теперь и не поверишь… Фамилия — Снегирев. А раньше — Снегирь и Снегирь…

А н г е л и н а (обрадовалась) . Ну да?! Я как детство вспоминаю, так снегиря вижу — снег белый-белый, чистый-чистый, а на нем снегирек скачет, красной грудкой вперед… Надо же…

С н е г и р е в (неожиданно) . Я прощаться к ней еду.

А н г е л и н а (с укоризной) . По второму разу?..

С н е г и р е в. Теперь уж — навсегда. Не могу я так — не сказав, не попрощавшись… Она меня в самый трудный час подобрала…

А н г е л и н а (покачала головой) . Больно ты ей сделаешь…

С н е г и р е в (согласился) . Больно… но и честно. Ведь я только и думал — спасла, обогрела, помогла… эта моя благодарность прямо на мне висела как камень, по рукам и ногам вязала… Нехорошо я от нее уехал в тот раз…

Поезд замедлил ход.

Опять перевал? — ну, где этот лесник-то?..

А н г е л и н а (посмотрела в окно) . Перевал.

С н е г и р е в (усмехнулся) . В скит уйду, к нему. Вместе будем грехи замаливать.

А н г е л и н а. Какой там скит! — вон огней вдали сколько, не видишь?! То ли железо нашли, то ли медь или еще что-то, — ты хоть в газеты заглядываешь?.. Мы теперь здесь иногда по два, по три часа вне графика стоим — товарные разгружаются, а вторую колею еще не подвели. Потом нагонять приходится.

С н е г и р е в (смотрит в окно) . Да-а… И не скажешь, что тайга была…

А н г е л и н а. Поездил бы с мое, не удивлялся. Я каждый рейс только и гляжу в окошко, ничего не узнаю — строят, строят… Туда едешь — пустырь или лес один, обратно — уже все перерыто, палатки стоят, краны, белье развешано… Жизнь.

Поезд остановился.

Пурга… аж вагон дрожит. (Покосилась на него; после молчания.) Все маешься?

С н е г и р е в (не сразу) . Еду.

А н г е л и н а. Куда?

С н е г и р е в. Там видно будет.

А н г е л и н а. Долгий же у тебя транзит…

С н е г и р е в. Не горит.

А н г е л и н а. Чем же это тебе дома не потрафили?

С н е г и р е в (оглянулся на нее) . Ты-то почем знаешь?!

А н г е л и н а. Все едешь неизвестно куда, взад-вперед, сам не свой, а какое кому от тебя добро? — никому!

С н е г и р е в (усмехнулся) . Как в воду глядишь…

А н г е л и н а (горячо) . А ты хоть кому-нибудь одному — много не надо! — сделай, вот тебе и покаяние… Добро! — дело какое-нибудь, помощь… хоть улыбнись, на худой конец, может, хоть этого от тебя кому-нибудь надо, откройся, полюби, заступись… хоть с чего-нибудь начни долги отдавать!

С н е г и р е в (не сразу) . Некому мне долг отдавать… нет уже того человека на свете…

А н г е л и н а (убежденно) . Одному должен — всем должен…

С н е г и р е в (с удивлением) . Откуда ты такая взялась на мою голову?! — пигалица, а…

Кто-то стучится снаружи в дверь вагона.

А н г е л и н а. Стучится кто? — послушай!

С н е г и р е в. Да нет… ветер…

Стук громче.

А н г е л и н а (услышала) . Стучат! — кто ж это из поезда выскочил в темень?! Мы же в любую минуту тронемся!.. (Быстро ушла в тамбур.)

Вой ветра за окном.

А н г е л и н а возвращается из купе. За него идет, весь в снегу, человек страшноватого, со стороны, обличья: заросший многодневной серой щетиной, в лоснящемся от ветхости и грязи полушубке, латаных пимах, с тяжелым малоподвижным лицом. При нем — никакой поклажи. Это — П о т а п о в, тот самый лесник, о котором Ангелина говорила Снегиреву.

(В тамбур, Потапову.) Отряхнитесь, а то натечет.