Дэвид Говард - Как работают над сценарием в Южной Калифорнии

Начать фильм Куросава и Хасимото решили со встречи трех персонажей, которых в лучшем случае можно назвать лишь косвенно связанными с главными событиями. Поскольку эта история о воспоминаниях и ненадежной человеческой памяти, не удерживающей «истинную» версию, создатели фильма предпочли перенести все основные события картины в прошлое и рассказывать о них зрителям, дистанцировавшись от главных героев. В некотором смысле трое мужчин под воротами Расёмон олицетворяют аудиторию: монах символизирует нравственные ценности, бродяга — эгоистический подход, а растерянность, озадаченность и трусость воплощаются в лесорубе. Трое персонажей символизируют все стороны нашей эмоциональной реакции на это путешествие сквозь темные воды человеческой психики, которую изучает фильм.

Прежде всего следует помнить, что этот фильм очень специфичен по своей природе: главный герой в нем отсутствует вовсе, а значит, и основного напряжения, кульминации и разрешения в общей истории фильма мы не найдем. Но в каждой маленькой истории эти три элемента можно вычленить, какими бы короткими и сжатыми они ни были. Версия Тадзомару самая развернутая и подробная, а значит, самая удобная для анализа. Основное напряжение здесь можно сформулировать так: «Удастся ли ему заполучить женщину и какой ценой?» Кульминация — момент, когда бандит овладел ей и уже собрался уходить, но вдруг женщина объявляет, что один из мужчин должен теперь умереть. А разрешение наступает, когда Тадзомару одерживает победу в честном поединке на мечах и убивает самурая.

Каждый из рассказчиков четырех версий событий претендует на истину. Бродяга, слушая все новые версии от монаха и лесоруба, тоже задается вопросом, где здесь правда, а где ложь. Сидя под воротами Расёмон, все трое рассуждают о философских понятиях истины и лжи и о человеческой природе вообще. По сути, фильм является размышлением на тему различных преломлений правды в зависимости от индивидуальной интерпретации каждой личности и ее внутренних стремлений.

Поскольку в этом фильме нет протагониста, то и единства действия, т. е. стремления героя к достижению цели, тоже нет. В данном случае мы можем наблюдать единство времени: связующее звено между всеми историями — полдень того судьбоносного дня, те пара часов, за время которых жизни всех рассказчиков изменились навсегда. Именно постоянная фокусировка на одном и том же месте и времени позволяет четырем разным историям сложиться в целостную картину. Подробности одних версий подтверждают или, наоборот, разрушают другие, порождая в зрителе все новые вопросы и совершенствуя наше понимание событий, а тем временем мы бессознательно начинаем воспринимать все четыре истории как части единого законченного произведения.

Определенно, более сложная для воспроизведения, а потому намного реже используемая форма единства времени, чем единство действия (или в нашем случае — времени и места), может создать крепкую, насыщенную, эффектную драму даже без протагониста, с которым зритель мог бы себя соотнести. Хотя в этом случае очень трудно добиться сильной эмоциональной отдачи.

Базовая экспозиция сначала озвучивается лесорубом, а затем монахом. Во флешбэке лесоруба определяется место действия — нам показывают шляпу, веревку и труп в лесу. Воспоминания монаха показывают нам мужчину и его жену и проливают свет на то, что труп в лесу и есть убитый мужчина. Остальные элементы экспозиции появятся в версии событий, изложенной Тадзомару.

Любопытный пример того, как экспозиция может быть донесена до аудитории с помощью конфликта, — прогулка лесоруба в лесу. Эта сцена сама по себе не содержит и намека на конфликт, но мы слышали, как до начала рассказа сам лесоруб и монах причитали по поводу того, что стали свидетелями ужасных событий, хуже которых им ничего не доводилось видеть, и т. д. После такой подготовки простая прогулка наполняет аудиторию гнетущим предчувствием и ощущением конфликта, хотя, по сути, на экране ничего такого нет.

В этом фильме мы видим четыре версии событий и четыре разных взгляда на трех персонажей. Образы этих персонажей различаются в зависимости от версии. И такое совпадение или расхождение в историях приводят к тому, что образ каждого из персонажей воспринимается как сложный и противоречивый. Хотя, если рассматривать все четыре версии по отдельности, то образы будут вполне целостными и понятными.