Иван Лазутин - Укротители молний

С а в е л и й (сдерживая слезы) . Нервы, Леонид Сергеевич, стали никудышные.

Л е о н и д С е р г е е в и ч. Не годится, Савелий Тихонович. Когда-то твоим нервам завидовала вся разведрота. Особенно в Сталинграде. Вот только под Берлином не повезло, словил эту гадость под шестое ребро.

С а в е л и й. Что верно, то верно, товарищ капитан. (Замешкавшись.) Теперь, поди, уже и в звании повысили?

Л е о н и д С е р г е е в и ч. Да вроде бы так. Генерал-лейтенант инженерной службы… Но для тебя я всегда останусь капитаном. Так лучше. Так я хочу.

С а в е л и й. Я так и знал.

Л е о н и д С е р г е е в и ч. Что ты знал?

С а в е л и й. Я еще в Сталинграде подумал: если останетесь живым — быть вам генералом.

Л е о н и д С е р г е е в и ч. Спасибо, Савелий, за доброе предсказание. (Закуривает.) Я пришел к тебе поговорить о деле. Позавчера я разговаривал по телефону с твоим лечащим врачом. Он мне сказал всю правду: тебе, Савелий, сейчас лучше всего пожить в городе, под наблюдением врачей. Иначе берлинский осколок тебя может подвести.

С а в е л и й. И что же мне делать теперь?

Л е о н и д С е р г е е в и ч. Сережа затеял хорошее дело. Ты ведь знаешь, что он остается владельцем трехкомнатной квартиры. Чего доброго, могут уплотнить.

Прибежала Н а т а ш к а с тремя стаканчиками мороженого в руках.

Н а т а ш к а. Здравствуйте, Леонид Сергеевич!

Л е о н и д С е р г е е в и ч. Здравствуй, Наташенька. Это ты там через забор удирала от главного врача?

Н а т а ш к а (смутившись) . Вы видели?.. Он такой сердитый! Наверное, потому что старенький. (Протягивает присутствующим стаканчики с мороженым.) Угощайтесь, ужасно вкусно.

Л е о н и д С е р г е е в и ч. Спасибо, Наташенька, у меня сегодня что-то зубы разыгрались.

Н а т а ш к а (протягивая стаканчик с мороженым отцу) . Пап.

С а в е л и й. Нельзя мне, доченька.

Н а т а ш к а (протягивая два стаканчика с мороженым Егору) . Егор, тебе повезло.

Е г о р. Отстань.

Н а т а ш к а. Что же мне с ними делать? Я уже два съела.

С а в е л и й. Ступай в мою палату и угости там Иванова Мишу и Соколова Сашу. Неделю назад угодили под машину. Ребята поправляются и страсть как любят мороженое.

Н а т а ш к а. А если увидит главврач?

С а в е л и й. А ты сумей так, чтобы не увидел. Иди как в разведку.

Н а т а ш к а. О!.. Это я умею. (Убегает.)

С а в е л и й. Сорванец!..

Л е о н и д С е р г е е в и ч. Сергей рассказывал, что академик Островерхов в ней души не чает. В блокадном Ленинграде у него погибли семнадцатилетняя дочь и жена. (Пауза.) Ну вот, Савелий Тихонович, я дал свое согласие, чтобы за тобой закрепили одну комнату в моей квартире… Вернее, теперь уже не в моей, а в квартире Сергея. Островерхов подписал ходатайство перед горисполкомом. Горисполком его просьбу удовлетворил. Вчера был решен вопрос. Так что выйдешь отсюда — и сразу же в райжилотдел за ордером.

С а в е л и й. Как же так, Леонид Сергеевич? Выходит, что ваша квартира теперь станет коммунальной?

Л е о н и д С е р г е е в и ч. А тебе что — не нравится слово — коммунальная?

С а в е л и й. Почему, но ведь… У меня ведь в Убинке свой домишко, и опять же — работа… Как же я брошу все?..

Л е о н и д С е р г е е в и ч. Нужно на год, на два все оставить. Через полгода осколок будут вытягивать магнитом. А перед этим тебя будут крутить и вертеть со всех сторон и перед всеми лампами и рентгенами. Так что наберись терпения. Мы с тобой еще так поохотимся, что затрясутся убинские камыши!..

С а в е л и й. Нет, Леонид Сергеевич, я уже патрон выстреленный. Гожусь разве только на игрушки ребятишкам. Да и то надолго ли?

Леонид Сергеевич встает. Встает и Савелий.

Л е о н и д С е р г е е в и ч. Командир роты армейской разведки капитан Ракитин приказывает: сразу же по выходе из госпиталя оформить в райжилотделе получение комнаты, переехать в Новосибирск и доложить мне об этом письмом в Москву! (Жмет крепко и долго руку Савелию.) Через два дня я уезжаю. Поправляйся и держи патроны наготове! Мой адрес узнаешь у Сергея. (Обнимает Савелия.)

С а в е л и й. Спасибо, Л е о н и д С е р г е е в и ч… Век не забуду…

Л е о н и д С е р г е е в и ч. Не забывай главного: зачем и во имя чего седьмого ноября сорок первого года мы шли через Красную площадь! (Уходит.)

Долгое молчание.

С а в е л и й. Не ожидал… Видишь, как все получается.

Е г о р. Не расстраивайся.

С а в е л и й. И я тебя прошу об этом же: не вешай голову. Нам в Сталинграде было труднее… И мы выстояли.

Подбежала Н а т а ш к а. Поняла, что разговор идет серьезный. Тихо села рядом.