Игорь Соболев - Моя деревня

Г о л о с. А что, Петр Афанасьевич, нам теперь и за право на отдых сказать нельзя?

Ф е н я. Без танцев вековушей останешься.

Г о л о с а. Будто сами молодыми не были.

— Да в ту пору небось вместо танцев и вечеров отдыха только стенка на стенку ходили… Ха-ха-ха-ха!

Е ф и м е н о к. Во все времена молодежь веселилася. Вы свое мнение про себя берегите. Не пререкайтеся.

Л и н ь к о в. Вы, молодые, послушайте да помолчите! Ну, чего умолкли, старики? Так или не так?

М о л о д о й п а р е н ь. Не совсем вы допонимаете, Петр Афанасьевич, но дело-то все в том… Как бы это вам попонятнее объяснить…

В и н о г р а д о в. Да чего тянуть по слову, как гущу резиновую! Говори проще, по рабоче-крестьянскому: плох нашей молодежи колхоз! И работа грязная сейчас на стройке. Дома культуры! И уборку с большой натугой проводим! И культурного досуга никакого! В города! На производство! За легкой деньгой тянет! Так, что ли?

Молодежь загудела.

Г о л о с а м о л о д ы х. У-у, как вы говорите, дядька Парамон!

— Деньги при социализме еще не отменяются!

Е ф и м е н о к. Да и на производстве, стало быть, не даром шоколады раздають.

Л и н ь к о в. Не перебивай!

В и н о г р а д о в. Дома — развалюхи!

Все загудели.

Погодите малость. Дома ни к черту!

Л и н ь к о в. Электричество в нашем колхоз водопровод, телефон, газ, теплые отхожие узлы, корень их зеленый, радио, понимаешь, — это все мало? Значит, ни шиша не стоит эта советская колхозная власть, товарищи, ежели она людям такую хреновую жизнь дает! Так, что ли?

Г о л о с а. На другую волну переключается…

— Факты, факты где?

— Вы не перебивайте! Опалихинские ругаются, что дорогу обещали починить, а не чиним. И через ту дорогу с Левкой беда приключилась…

Е ф и м е н о к. А про власть пока еще никто ничего не говорил!

Л и н ь к о в. Ах, вот как! Ну, спасибо! Успокоил! Еще, значит, не говорили? Еще, значит, только будут говорить?! (Обернулся резко. Под ногами ведро — зло отшвырнул его в угол. И немного спокойнее.) И вот что я надумал, мужики! Вот по этому образцу (обвел рукой вокруг себя, указывая стены развалюхи) восстановим ваши дедовские хоромы. Восстановим… Поживем малость. Чтоб и детки наши с вами милые, и внуки, нами избалованные, пожили туточка самую малость… годочка по два… (Перекрывая ропот.) А то и по три! Да поглядели! Да сравнили, корень их зеленый! (Прошел по хате.) Вот он у нас! Один такой дворец остался! А ведь и его снести желали! Пусть стоит! Как музей! Это наша гордость! Гордость в том, что мы из него вылезли! Только телка сменить надо — разжирел больно! Да в ту пору, Виноградов, у тебя и телка-то не было, не то что такого жирного бугая!

Голоса. Вон куда с танцев повернул, председатель.

— Не понимаете вы молодежь! Разные у нас взгляды на жизнь!

Т е т к а Л ю б а. Ты извини за слово, Петяша, я все же жена твоя, только ведь все понятно.

Л и н ь к о в. Нет, значит, непонятно. Вот в этой самой хате твоей, Виноградов, тридцать лет тому назад собрались мы и мерекали. Помнишь? (Обращаясь к молодежи.) Вот, товарищи молодежь. Знаете вы этих стариков?! Парамон Авдеич Виноградов — на всю страну известный животновод! Его племенные коровы на выставке все время.

В и н о г р а д о в. Ордена-медали даром не дают.

Г о л о с. Ему про танцы, а он про коров…

Л и н ь к о в. Телятница Любовь Прокофьевна Линькова! Три ордена Ленина!

Т е т к а Л ю б а. Неудобно, Петяша…

Л и н ь к о в. И другие все… А вот в ваши годы тоже такие разговоры вели. В тридцатом году в этой хате… Мамаша Виноградова, покойница, царствие ей небесное, еще на печи сидела… (Тетке Любе.) Ну-ка, Люба, для ясности влазь на печь.

Та молча полезла на печь.

Вспомни-ка, что она тогда говорила… Какие такие слова выговаривала?

Т е т к а Л ю б а. Чего ты, Петяша, затеваешь?

Л и н ь к о в (строго) . Молчи! «Петяша»!

Девушки захихикали.

Повяжи платок да вспоминай! Это для вас, молодых!

Г о л о с а. Мемуары седобородых комсомольцев!

Смех.

— А может, и мы такими будем, ребята?

Л и н ь к о в (Любе) . Вспомнила? Ну, говори ее слова!

Т е т к а Л ю б а (повязав платок) . «Какой еще колхоз, прости господи! Жили так век — и дальше проживем!»

Молодежь смеется.

В о р о н (тихо Виноградову) . Сейчас и про тебя будет вспоминать.

К а т я. Ни к чему вы затеяли эту критику, Петр Афанасьевич. Мы думали, разговор про отдых или про кирпичный завод пойдет.

Г о л о с. У нас стройка скотного двора встала, а вы тут драмкружок устроили.