Лев Шейнин - Пьесы

К л а р а (встает и с решительным видом достает из сумки небольшое настенное распятие) . От веры предков его не сможет отречь даже родной отец!..

К е й (обращаясь к Алексею) . Господин старший!.. Мадам хочет повесить распятие над койкой своего сына…

Клара с подчеркнутой решительностью подтверждает слова Кея.

Мадам говорит, что ее сын католик. И никакие возражения не будут приняты во внимание!..

А л е к с е й (очень спокойно) . Я не понимаю, о каких возражениях идет речь? Это частное дело ее сына, и никто не может возражать, если он захочет повесить распятие над своей койкой.

К е й. Разве? Но ведь комсомол против религии… И разве вы, господин дуайен, не комсомол?

А л е к с е й. Я был комсомольцем, но теперь я член партии. А вот мои товарищи по комнате — комсомольцы. Я думаю, они также не станут возражать.

А ш о т. Вешайте сколько угодно!

Х у с а и н. Вешай, вешай!

А л е к с е й. Сейчас я вам помогу, мадам. (Достает из ящика стола молоток и гвоздь, подставляет табуретку, становится на нее и пытается левой рукой вбить в стену гвоздь.)

М о р х а у з. Позвольте мне. Вам, вероятно, трудно…

А л е к с е й. Ничего. Я уже начинаю привыкать. (Вколачивает гвоздь.) Вот видите. Вероятно, мадам хочет лично повесить распятие?

К е й. А господин староста, как я понимаю, не может это сделать как коммунист? Это против ваша партийная программа?

А л е к с е й. Моя партийная программа, господин журналист, в этом вопросе обязывает меня не оскорблять чувства верующих, потому что это дело их совести. Сожалею, что ваша партийная программа не обязывает вас относиться с таким же уважением к убеждениям атеистов.

К е й (с вызовом) . Моя религия не может уважать неверующих!

А л е к с е й. Как видите, господин журналист, мы гораздо терпимее…

Г а р в у д. Вы были на фронте?

А л е к с е й. Да.

Г а р в у д. Понимаю.

Т е т я Д а ш а. Вы, господа родители, за хлопчика не беспокойтесь. У нас порядочек, тишина, а студенты, сами видите, один в одного, умные такие… дисциплинированные. А уж про ученость ихнюю нечего и говорить! Почитай, все отличники. Был бы жив Михайло Васильевич Ломоносов, так при этаких студентах и помирать бы не стал. Танечка, когда помер Михайло Васильевич?

Т а н я. В тысяча семьсот…

А ш о т. …шестьдесят…

Х у с а и н. …пятом…

Т е т я Д а ш а. Вот, видали? Говорю, отличники.

М и т ч е л. О да. Тания… Сеньор Майкл Ломоносов родился в год тысяча семьсот одиннадцатый и жил пятьдесят четыре года. Да?.. да?

А ш о т. Совершенно верно, Митчел Питерович… или не знаю, как сказать?

М и т ч е л. Называйте Митчел. У нас на родине не называй по этому… По отцовство…

Т а н я. Не по отцовству, а по отчеству.

М и т ч е л. О да. Тания…

Т а н я. У вас хорошая память, Митчел.

А л е к с е й. Товарищи, господину Митчелу нужно разложить свои вещи, проститься с родителями… Не будем мешать, пойдемте. До свидания, господа!

Г а р в у д. Оревуар.

М о р х а у з. До свидания, друзья.

С т у д е н т ы выходят из комнаты.

Г а р в у д (садится на койку Ашота, испытывая упругость матраца) . Да… Обстановка… гм… вполне спартанская.

М о р х а у з. Я доволен…

К л а р а. Он доволен!

Г а р в у д. Этот дуайен, гм… весьма толковый парень, насколько я успел заметить. Надеюсь, и вы это заметили, Кей?

К е й. Никогда не тороплюсь с выводами, мистер Гарвуд.

Г а р в у д (усмехаясь) . Особенно, если выводы вам не по вкусу. Ну, тезка, садись и слушай меня внимательно.

М и т ч е л (садясь) . Я вас слушаю, дедушка!

Г а р в у д. Итак, мой мальчик, с этого дня ты окажешься в мире, который нам глубоко чужд. Лишить человека частной собственности, это все равно, что лишить его кислорода. Поэтому коммунизм — утопия…

М и т ч е л. Понимаю…

Г а р в у д. Тебя, возможно, начнут пичкать идеями, ошибочность которых очевидна для всякого разумного человека. Не спорь и оставайся при своем мнении. Изучай их философию, их книги, их образ мыслей, их мечты, но всегда помни, что ты Митчел Морхауз, англосакс, что ты мой внук!..

К е й (торжественно) . Внук короля!..

Г а р в у д. Три года тому назад, когда в колледже тебя заставили изучать теологию и его святейшество Маврикий начал уделять тебе слишком много внимания, я понял, что этот старый плут метит на мое наследство…

К л а р а. О па, я не могу этого слушать! Святой отец…

Г а р в у д (ухмыляясь) . Да-да, этот святой отец — большой мошенник. Так вот, Митчел, я тогда встретился с его святейшеством и сказал, что не позволю превратить тебя в католического священника и надеюсь, что святая церковь как-нибудь обойдется без внука Митчела Гарвуда. Маврикий был достаточно сообразителен, чтобы понять меня, особенно после того как я вручил ему чек на десять тысяч долларов. В еще большей степени меня не устраивает, если из тебя сделают коммунистического священника, да-да!.. Но ты — мой внук, ты носишь Мое имя, и я верю в тебя!.. Будь же здоров и счастлив, мой мальчик, и да помогут тебе пресвятая дева и моя любовь!.. Кончен разговор!