Драмы и комедии

В е р а. Ага, задело за живое! Провалилась ваша работа.

Ч е р н о у с. Дразнится, а у самой душа в пятках.

В е р а. А мне-то что?

Ч е р н о у с. Как это — что? Ваша особа тут тоже замешана как будто.

В е р а. А я отмежуюсь. Скажу, что никакого участия в работе не принимала, что профессор хочет спрятаться за спину младшего сотрудника.

Ч е р н о у с. Нет уж, извините! Вместе работали, вместе и отвечать будем. От этого вам никак не отвертеться.

В е р а. Да, от вас-то трудно отвертеться. Вчера Зелкин вертелся, вертелся, и ничего не вышло.

Ч е р н о у с. Как он себя чувствует? Не видели его сегодня?

В е р а. Нет, еще не видела. Думаю, что неважно.

Ч е р н о у с. Выступать с таким научным докладом — это безобразие. Одни трескучие фразы и абсолютно ничего конкретного. Не использовал даже того материала, который ему дан почти полностью обработанным. И кого он хотел обмануть?

В е р а. Самого себя.

Ч е р н о у с. Наверное, злится на меня?

В е р а. Я думаю! Такую баню вы ему задали.

Ч е р н о у с. Я ведь ему добра желаю.

В е р а. Едва ли он способен это оценить.

Ч е р н о у с. Может быть, я слишком резко выступил? Надо будет поговорить с ним.

В е р а. Я считаю, что вы очень хорошо выступили, и нечего вам извинений просить.

Ч е р н о у с. Не извинений, а разъяснить ему в более спокойной обстановке.

В е р а (показывая на Тулягу, который вошел) . А вот еще один уважаемый землекоп! Что с вами, Никита Семенович? Чем вы так взволнованы?

Т у л я г а. Меня так напугали, что я опомниться не могу.

В е р а. Кто же вас так напугал?

Т у л я г а. Уж и не знаю, говорить ли?

В е р а. Если вы нам не доверяете, так и не говорите.

Т у л я г а. Не в том дело, что я не доверяю…

В е р а. Так в чем же?

Т у л я г а. Скажешь — а после пойдут разговорчики, и наживешь неприятность.

В е р а. Ну, так не говорите.

Т у л я г а. Но я хотел бы посоветоваться с вами, — что делать?

В е р а. Так посоветуйтесь!

Т у л я г а. Но и советоваться небезопасно… Боюсь, что пойдут всякие слухи.

В е р а. И так страшно и этак страшно. Всегда вам чего-нибудь страшно, Никита Семенович. Лучше уж не говорите, а то еще больше бояться будете. (Черноусу.) Пойдемте Александр Петрович?

Т у л я г а. Постойте, товарищи!

Вера и Черноус останавливаются.

Я же не знаю, что мне делать… Может, все-таки посоветоваться с вами?

Ч е р н о у с (с усмешкой) . Это уж вы сами решайте.

Т у л я г а (отважившись) . Странное происшествие, знаете… Иду это я по улице, вдруг обгоняет меня какой-то мужчина… Обгоняет и… (Не решается сказать.)

В е р а. И… что?

Т у л я г а. Не знаю, говорить ли?

В е р а (смеется). Так вы хоть нас отпустите, Никита Семенович, если не можете решиться! (Намеревается уйти.)

Т у л я г а. Минуточку, товарищи! Я сейчас… Но я прошу, чтобы вы об этом никому пи слова.

Ч е р н о у с. Да ладно уж, Никита Семенович!

Т у л я г а. Так вот… Обгоняет он и глядит мне прямо в лицо.

В е р а (насмешливо) . Ну? Неужели в лицо?

Т у л я г а. Нет, вы послушайте! Раз оглянулся, второй раз оглянулся и третий раз оглянулся. А потом остановился и спрашивает: «Скажите, говорит, ваша фамилия не Подгаецкий?» Тут я весь и затрясся. «Нет, говорю, я не Подгаецкий, я — Туляга!»

В е р а. А он что?

Т у л я г а. «Извините, говорит, очень уж похожи. Я когда-то в Воронеже, говорит, встречал такого типа!» — и пошел.

В е р а (иронически) . И пошел! Скажите, пожалуйста. Это действительно страшно!

Т у л я г а. Но это еще не все. Когда я входил в институт, он еще раз оглянулся на меня.

В е р а. А если и еще раз, так чего ж тут страшного?

Т у л я г а. Нет, это-таки страшно. В Воронеже действительно был когда-то Подгаецкий — деникинский полковник.

В е р а. А вы-то тут при чем?

Т у л я г а. А я в то время тоже был в Воронеже.

В е р а. Полковником?

Т у л я г а. Нет, я был учителем гимназии.

В е р а. Так мы же это знаем.

Т у л я г а. Но вы не знаете, что этот полковник был похож на меня как две капли воды.

В е р а. Ну и что?

Т у л я г а. Этот человек может сказать, что в институте работает деникинский полковник.

Черноус и Вера смеются.

Нет, это совсем не смешно! Документов того времени у меня нет — чем я оправдаюсь?

Ч е р н о у с. Да бросьте вы! Это все пустые страхи!

Т у л я г а. Так, по-вашему, нечего бояться?

В е р а. Идите, Никита Семенович, работайте и не бойтесь.

Т у л я г а. Правда, не бояться?

В е р а. Не бойтесь. Я никому не скажу, что вы деникинский полковник.

Т у л я г а (даже присел) . Тсс! Вы с ума сошли! Разве можно этим шутить!