Драмы и комедии

А д а м е й к а. Кому же хватит, а кому нет?

Д о б р ы я н. Решать это будем не мы.

А д а м е й к а. А кто?

Д о б р ы я н. Вероятно, какая-то высокая инстанция.

А д а м е й к а. Словом, да здравствует бессмертная крыса, а у нас по бороде текло, да в рот не попало.

В а р а к с а. Это трудно себе представить, товарищи, но вскоре роковая черта разделит людей, в том числе и здесь присутствующих, на бессмертных и простых смертных.

А д а м е й к а. Вот жил человек, работал и ни о чем не думал, а теперь такое чувство, словно тебя к смертной казни приговорили.

Д о б р ы я н. Почему же именно вас, Кузьма Захарович?

А д а м е й к а. Видите ли, Борис Петрович… Человек я уже немолодой, железами особенно похвастать не могу, а новых же вы мне не вставите.

Д о б р ы я н. К сожалению. Не имею такой возможности.

А д а м е й к а (с сарказмом) . Хорошо хоть, что меня стерилизовать не надо.

К у д р и ц к а я. Разрешите мне немного пофилософствовать, Борис Петрович.

Д о б р ы я н. Пожалуйста, Клавдия Петровна. Момент самый подходящий.

К у д р и ц к а я. Вот вы говорили, Александр Павлович, о морали. Правильно. Эгоизм — это отвратительное явление. Но что такое эгоизм? И что такое вообще мораль? Вероятно, при бессмертии мы будем вкладывать в это понятие не совсем то, что вкладываем теперь. У бессмертного общества будет своя мораль, соответствующая его интересам. Теперь мы, например, с почтением относимся к старости. Но старость же у нас не вечная. Мы щадим и бережем старого человека, зная, что он от нас скоро уйдет. Но посадить себе на шею на веки вечные миллионы старых, нетрудоспособных людей — вряд ли это будет в интересах общества. Поэтому люди, находящиеся в таком состоянии, мне кажется, и претендовать не должны на бессмертие.

А д а м е й к а. Значит, на мыло. Падающего толкни, как сказал один несознательный человек.

К у д р и ц к а я. Дорогой Кузьма Захарович! Я ведь не вас имею в виду. Вы — прекрасный человек, и я ничего против не имею, если вы будете жить вечно. Я по поводу морали… В том смысле, что это понятие историческое. Возьмем, к примеру, брак. Теперь мы заботимся о том, чтобы прочной была семья. Если муж с женой расходятся, мы стараемся их примирить. Так что же, и от бессмертных мы будем требовать нерушимости брака? Да за тысячу лет может и опротиветь тебе твой напарник.

Д о б р ы я н. Вы, Клавдия Петровна, в такие философские дебри завели нас, что и не выбраться.

Г е н к а. У меня, Борис Петрович, более актуальный вопрос. Что будет, если я, простой смертный, женюсь на бессмертной Наташе?

Н а т а ш а. Спроси еще, пойду ли я за тебя.

Г е н к а. Допустим, что ты посоветуешься с мамой и согласишься.

Д о б р ы я н. Придет время, вы состаритесь и умрете, а Наташа подыщет себе другого.

Г е н к а. А что будет с нашими детками?

Д о б р ы я н. В наших исследованиях, как вы знаете, первое потомство Мафусаила живет уже больше трех веков. Будем надеяться, что и ваши детки будут бессмертны. Но их еще надо иметь. Что можно оказать в заключение нашей беседы? Всем нам стало ясно — это с цифрами в руках доказал Павел Антонович, — что, как он выразился, бессмертия на всех не хватит. И тут возникает вопрос: как делить людей на бессмертных и смертных? Кто это будет делать? Чем руководствоваться?

В а р а к с а. Пусть народ скажет свое слово.

Д о б р ы я н. Один критерий для меня ясен. Это состояние организма. Старость, к сожалению, процесс необратимый. Его можно приостановить, но нельзя повернуть вспять. Если человек переступил определенную грань, тут ничего не поделаешь. Так что вы, Клавдия Петровна, напрасно беспокоились насчет стариков. Их участь решила сама природа. Наша задача — продлить их жизнь насколько возможно, позаботиться, чтобы старость не была для них тяжелым бременем; создать условия, чтобы они могли поделиться своими знаниями, своим богатым жизненным опытом с теми, кто пришел им на смену. Но и нестарые далеко не все вместятся в возможные пределы. И кто-то должен производить такой отбор.

З м и т р у к (входит, отдувается) . Привет бессмертным! (Пожимает всем руки.)

Д о б р ы я н. Сам бог принес вас сюда, Иван Кириллович.

З м и т р у к. Я что-то не заметил, чтобы он меня нес. Сам взбирался на третий этаж.

Д о б р ы я н. У нас тут сложные проблемы возникли.

З м и т р у к. Проблемы, проблемы… Мне свои покоя не дают!

К у д р и ц к а я. Элементарные частицы беспокоят?

З м и т р у к. Да, элементарные. А я вот и с элементарными не могу управиться.

Д о б р ы я н. Как вы думаете, Иван Кириллович, можно всем обещать бессмертие?