Ханс Янн - Томас Чаттертон

Филлипс.Необычная просьба. Впрочем, это можно устроить. Только учти, что дело будет происходить ночью. Место, само по себе, довольно жуткое. Кругом запыленные гробы. Я бы тебе не советовал…

Томас.Если хочешь мне добра, помоги.

Филлипс.Ты, надеюсь, не станешь разыгрывать в склепе историю Ромео и Джульетты?

Уильям (показывает пистолет). Оружие я у него забрал.

Томас.Я хотел бы выплакаться — вот и все содержание моей пьесы.

Филлипс.Тогда предлагаю, чтоб мы обговорили детали, пока еще светло.

(Все трое уходят).

Канцелярия и регистратура адвоката Ламберта.

Джон Ламберт, Уильям Смит, Томас Чаттертон; последний оттеснен к книжным полкам. Ламберт — за пюпитром своего ученика.

Джон Ламберт.Ничего я не понимаю, ничего — ничего из того, что будто бы входит в твои намерения. Ты вытворяешь такое, за что не сможешь ответить ни на земле, ни на небесах. Не воображай, будто ты обладаешь повышенной ценностью — только потому, что умеешь штамповать стишки и, не испытывая головокружения, взбираться на башни, как про тебя рассказывают. Ты всего лишь непоседливый, упрямый, неприятный тип — в лучшем случае душевнобольной. Репутация твоя на удивление плохая: обвинить тебя в распутстве — значит сказать слишком мало. Ты лгун и вор, и это истинная правда. Ты вырезал из фолиантов отдельные пергаментные листы.

Томас.Я просто читал эти книги — с вашего разрешения, сэр.

Ламберт.Два фолианта пропали. Приходская книга и «Книга мастера каменного дела» [14] «Книги мастеров каменного дела» (Stein- und Werkmeisterbücher) возникли в Германии XV — начала XVI веков и были первыми руководствами по архитектуре, по строительству готических соборов. В соответствии с одним из таких руководств была построена, например, церковь Святого Иоанна Крестителя в Оттерсвайере (Южная Германия). Всего до нашего времени дошли три такие рукописные книги. из церкви Святого Иоанна.

Томас.Они не хранились в регистратуре. И не числятся в каталоге. Попали сюда случайно — их кто-то, должно быть, взял по библиотечному абонементу.

Ламберт.Не спорь! Случилось нечто противозаконное. В доме твоей матушки следовало бы устроить обыск.

Уильям Смит.Не возгоняйте свой гнев, сэр… И поостерегитесь давать волю рукам: это может испортить вам сон в ближайшую ночь.

Ламберт (отходит на шаг, говорит теперь спокойно). Эти церковные книги — макулатура, потому они и не зарегистрированы. Их пропажа — дело второстепенное, по сравнению с остальным. Томас, чтобы доставить мне неприятности, пригрозил, что лишит себя жизни.

Уильям.Пригрозил? Как это?

Ламберт.Он объявил об этом в письме.

Уильям.И письмо было адресовано вам?

Ламберт.Нет, я нашел его на своем пюпитре, в своей конторе: видимо, его оставили там намеренно; предназначалось оно некоему Михаэлю Клэйфилду, которого я не знаю, — но запечатано не было.

Томас.Это торговец табачными изделиями на Кастл-стрит.

Уильям.Так вы прочитали письмо?

Ламберт.Хуже: я обнаружил на пюпитре этого безумца начало открытого завещания: «Последняя воля Чаттертона, записанная в крайнем унынии в канун его добровольного ухода из жизни».

Томас.Однако, сэр, я пока что жив — если, конечно, пребывание здесь можно назвать жизнью.

(Ламберт нетерпеливо направляется к двери, открывает ее. Принимает входящих в комнату Уильяма Барретта, Джорджа Кэткота, Генри Бергема. Уильям Смит берет адресованное Клэйфилду письмо, которое все еще лежало на пюпитре).

Джордж Кэткот.Мы припришли все вмеместе.

Ламберт.Приветствую, господа, вас всех.

Генри Бергем.Смотрите-ка — Томас и Уильям, почти неразлучные.

Кэткот.Единодушие двудвух неравноценных.

Барретт.Томас — до меня дошло печальное известие.

Ламберт.Ужасно… непостижимо… Я попросил господ пожаловать ко мне…

Бергем.Мы все обсудим и найдем решение.

Барретт.Ты действительно хотел самовольно расстаться с жизнью?

Томас.Да.

Уильям.Нет.

Томас.Хотел.

Уильям.Нет. В письме, прочитанном мистером Ламбертом — вот оно, — в самом низу имеется приписка, выполненная крошечными буквами, зеркальным шрифтом, который я научился разбирать благодаря Тому: «Меня еще можно спасти».