Лариса Логинова - Эроменос

– А сколько тебе самому лет, знаешь?

– Конечно, – не прерывая своего занятия, ответил мальчишка, – четырнадцать. А тебе?

– Я на два года старше, – сообщил Кассандр, наблюдая за манипуляциями, – мне шестнадцать.

– Я умею считать, – немного обижено сообщил Идей, растирая масло по ногам юноши, – и читать тоже – господин научил, а еще он обещал освободить меня, как только я вырасту, – доверительно добавил мальчик.

– И что ты будешь делать тогда? – полюбопытствовал Кассандр, чтобы отвлечься от щекочущих прикосновений.

– Буду и дальше служить господину, я же родился не в Афинах, мои родители – фиванцы, так что гражданином мне не быть, – Идей тяжело и совсем не по-детски вздохнул, – так что лучше уж и дальше служить здесь, чем попасть в какое-то нехорошее место.

– Это верно, – согласился Кассандр, садясь и озираясь в поисках одежды, – ты говорил, что дашь мне новый хитон?

– Да, – мальчишка хитро улыбнулся, окинул юношу внимательным взглядом и направился к одному из ларнаков*, откинул крышку и вскоре вернулся к сидящему на ложе Кассандру, протянул ему хитон ярко-голубого цвета, – вот, этот будет как раз под твои глаза. Давай, помогу надеть.

Ткань, из которой был сделан хитон, оказалась очень мягкой и легкой, и практически не ощущалась на теле. Кассандр коснулся края хитона, убеждаясь в том, что ничего подобного ему прежде не доводилось носить, и улыбнулся, благодаря Идея за ловкость и быстроту, с которой тот сколол ткань фибулами*.

– Ну вот, – лицо мальчишки осветила довольная улыбка, – готово, остались сандалы, – теперь он направился к другому ларнаку и принес Кассандру обувь, которую тот надел сам, радуясь, что сандалы из мягкой кожи пришлись впору. – А теперь пойдем, я покажу тебе твою комнату, господин велел приготовить её еще вчера.

Комната, в которую они вскоре вошли, располагалась на мужской половине дома, была совсем небольшой, но и она показалась Кассандру, никогда прежде не имевшемуотдельной комнаты в отцовском доме, просто роскошной. Тут были анаклитрон* и стол, на котором юноша разглядел принадлежности для письма.

У противоположной от ложа стены стоял небольшой ларнак, над которым висело бронзовое зеркало. Стены были покрыты фресками, а с пола на юношу смотрела мозаичная Медуза Горгона*, обещая хранить его от дурного глаза и зла. Солнечный свет лился в комнату через широкое окно, занавешенное прочти прозрачной тканью.

Осматривая все это великолепие, Кассандр окончательно растерялся и только негромкое и восхищенное:

– О боги, – сорвалось с губ юноши

Примечания:

* эфеб – (др.-греч. ἔφηβος) – в древнегреческом обществе – юноша, достигший возраста, когда он обретал все права гражданина (16 лет, в Афинах – 18)

* гекатомбейон – июнь, первая половина июля

*арибалл (сосуд с узким горлышком для масла)

* бомбилий (греческий небольшой сосуд для благовонного масла, из которого оно вытекало по каплям)

*ларнак – сундук для хранения одежды

*фибула (лат. fibula, скоба) – металлическая застёжка для одежды, одновременно служащая украшением.

*анаклитрон – ложе с прямыми ножками и спинкой в изголовье

* В античные времена изображения Медузы были распространены: их можно увидеть на монетах, бокалах для вина, хлебных формах, одежде, предметах обихода, оружии, инструментах, украшениях, монетах, фасадах зданий и проч. Эта традиция встречается у древних греков, римлян, а также этрусков. Было принято украшать горгонейоном различные предметы интерьера – мозаичный пол перед входом, дверной молоток и прочее, чтобы отпугнуть входящее зло.

Идей исчез за тканью, висящей в дверном проеме, сказав напоследок, что будет поблизости и явится по первому зову. Мальчишка догадался, что Кассандру нужно побыть одному, чтобы внимательно все осмотреть и хоть немного освоиться. Юноша был благодарен за это рабу, которого мог и выставить простым приказом, но не собирался так делать.

Кассандр дождался, пока останется в комнате один, и присел на ложе, застеленное теплым одеялом, провел по мягкой овечьей шерсти рукой и улыбнулся – под таким не замерзнешь даже зимой. Под одеялом обнаружилась белоснежная льняная простыня и небольшая подушка, приятно пахнущая травами.

Сидеть на мягком матрасе было удобно, захотелось лечь и закрыть глаза, но вместо этого Кассандр встал и подошел к столу. Развернул один из лежащих на нем свитков и совсем не удивился, увидев, что это история любви Зевса к Ганимеду, щедро сдобренная яркими рисунками.