Максим Владимирович - Последний кабальеро

До того, как «белые демоны» пришли на плато, названным впоследствии Секуаруедас, это место было свободным от распрей и ссор. Враждующие племена посылали своих парламентёров к старцам, живущим на горе Кастакаваль, чтобы примирить свои народы. Жертвенник всегда был завален цветами и плодами, как знак признания мудрости богов и памяти предков. Священный огонь постоянно коптил на вершине горы, заправляемый чёрной кровью земли, вытекающей из болот, раскинувшихся за рекой Херисад. Были там и каменные изваяния предков, украшенные камнями, добытыми в земле и подобранными на речных отмелях. Жёлтые, красные, голубые, зелёные, с чёрным отливом, и бесцветные, их осторожно гранили лучшие мастера, и затем после обряда вставляли в истуканы. Которые запечатлели разные этапы жизни бога-Птицы, всего семь. Последний, седьмой идол, был сделан из золота, чистого, весом почти тонну. Стояли там и жертвенники местным богам, божкам и духам предков, украшенные уже беднее, но тоже имевшие ювелирные украшения и золотые подносы для пожертвований. Именно легенды, сильно приукрасившие сокровища древних богов, и привели туда авантюристов из отряда Руиса Гусмана. Сорок шесть человек, вооружённые мушкетами и тремя пушками, быстро отогнали местных защитников от священной горы. Устроившись на вершине, Гусман не стал почивать на славе победителя, а принялся тут же, с привлечением пленных, строить форт. За три недели, прошедшие в постоянных нападениях туземцев, бессмысленных и яростных, форт был построен. Подошли ещё два отряда, из разбитого воинства горемыки Охедо, усилившие гарнизон ещё тремя орудиями и двадцатью шестью аркебузирами. Но племена не сдавались, хотя в битвах счёт потерь туземцев шёл на тысячи, новые хозяева не могли заставить местных подчиниться. Они не могли даже отправить золото и драгоценности, награбленные в храмах, в Картакуена, тогда единственный укреплённый порт на берегу, в ста сорока милях от Кастакаваль. Много крови пролилось, пока адмирал Хуан Сиерра, отправившийся в поход до другого берега, не был вынужден спасаться бегством от разъярённого войска Тишакталь, последнего вождя свободных племён, кто посмел бросить вызов пришельцам. Адмирал Сиерра просто не заманил несколько разрозненных отрядов племенного союза Акаура, и следовавших за ним войско Тишакталь, вооружённых примитивным оружием, в основном каменными топорами и стрелами с костяными наконечниками, в расщелину под Кастакаваль. Заложенные ранее бочки с порохом подорвали, когда почти десять тысяч воинов вошли в узкий проход. Камни завалили проходы, и похоронили заживо всех воинов Тишакталь. Ещё несколько дней слышали в форте стоны умирающих под завалами из трупов и камней, не могущих выбраться туземцев. Победа принесла адмиралу Сиерре почёт и уважение, он был назначен первым губернатором Акаура. Гибель большого числа молодых и сильных мужчин сломило сопротивление туземцев. Гора, и без того считавшаяся священной, стала теперь запретной для людей Акаура, или их потомков. Только шаманы и отверженные уходили сюда. А так же искатели золота.

Проклятое золото! Эчеварра скрипел зубами, выплёвывая постоянно какое-то настырное ползучее насекомое, усиленно лезшее ему прямо в рот. Может быть, это каждый раз была другая тварь, но легче от такой мысли не становилось. Вода у него кончилась, а есть он от усталости не мог. Да и не когда было есть. Он постоянно прислушивался, опасаясь различить в шуме деревьев звуки стрельбы. Хернандес остался внизу, а Борреас ускакал за подмогой. Остальные мертвы.

Откуда взялись эти черти, охотники за головами?! Никто вроде не заказывал никого в городе последние лет пять. А у селян денег не было, чтобы нанять сразу четырёх головорезов. Нет, не головорезы. Они профессиональные солдаты. Эчеварра понял это сразу, когда убили Раминаса. Его убили выстрелом в голову, а лошадь не тронули. Причём не нагнись Борреас к шее коня, чтобы ветка кипариса по морде не хлестанула, пуля, пробив голову Раминаса снесла бы и его череп. И сразу их атаковали с трёх сторон. Трое раненых в первую минуту атаки и один труп. Эчеварра был профессиональным военным, в армии был с пятнадцатилетнего возраста, со времён революции. Те, кто напали, были хорошими стрелками, аккуратными. Ни одной животины не пострадало. Пули получали только люди. Сначала он даже подумал, что это мерзкие охотники из местных, обозлившихся на белых, или выследивших «котов». Но когда Борреас выстрелом сумел убить одного, убившего в тот же миг Наскаро, и упавший молча скатился к ним, стало ясно, что атакуют их не дикари со старыми однозарядными пугачами. Каким-то чудом они ускакали из-под обстрела, помогло, конечно, и знание местности, и вероятно, смерть одного из нападавших.